Упрощенная HTML-версия
35
Дьявол во плоти
с их вздором; из-за этого страха я даже сделался болен по-насто-
ящему.
К несчастью для Рене, не такого ловкого, как я, он чересчур при-
страстился к моему пороку. Поэтому, когда он объявил мне о своем
отчислении из лицея, я решил, что и меня ожидает та же участь.
Надо было как-то сообщить об этом моему отцу еще до получения
официального письма — письма слишком важного, чтобы попро-
сту стянуть его.
Дело было в среду. На следующий день занятий у меня не пред-
виделось. Я дождался, пока отец уедет в Париж, и поставил мать
в известность. Перспектива четырех дней томительной тревоги,
грозившей ее семейству, обеспокоила ее даже больше, чем сама но-
вость. Потом я ушел на берег реки; Марта сказала, что, может быть,
присоединится там ко мне. На месте ее не оказалось. Это была моя
удача. Если бы свидание состоялось, я смог бы потом, черпая в нем
дурную энергию, противостоять отцу; но теперь грозе предстояло
разразиться после целого дня пустоты и изматывающего ожида-
ния. Я возвращался домой, повесив голову, как и подобало. Домой
я пришел лишь немного спустя того часа, когда там обычно по-
являлся отец. Стало быть, он уже наверняка знал. В ожидании вы-
зова я прогуливался по саду. Сестры явно о чем-то догадывались
и играли молча. Тут явился один из моих братьев, возбужденный
приближением грозы, с приказанием идти в комнату, где прилег
отец.
Крики или угрозы еще дали бы мне повод к сопротивлению. Но
то, что последовало, было хуже всего. Отец молчал. Потом, без вся-
кого гнева, голосом даже более мягким, чем обычно, сказал мне:
— Ну, что ты теперь намерен делать?
Слезы, которые никак не могли пролиться из моих глаз, отдава-
лись у меня в голове гулом, словно рой пчел. Чьей-то чужой воле
я еще мог бы противопоставить свою, пусть и бессильную. Но пе-
ред такой кротостью приходилось полностью смирить себя.
— Сделаю все, что прикажешь.