Упрощенная HTML-версия
30
Реймон Радиге
И тут вдруг Марта, постучав в стекло, отделявшее нас от водителя,
попросила его остановиться у почтового отделения.
Мне она сказала:
— Подождите минуточку. Я только позвоню свекрови, что на-
хожусь от них слишком далеко, чтобы поспеть вовремя.
В течение нескольких последующих минут я изнемогал от не-
терпения, но, заметив продавщицу цветов, набрал, одну за одной,
целую охапку красных роз. При этом мне не столько хотелось до-
ставить удовольствие Марте, сколько вынудить ее солгать сегодня
еще раз, когда она будет объяснять своим родителям, откуда взя-
лись эти розы. Наш тайный уговор во время первой встречи схо-
дить в какую-нибудь рисовальную студию, ее нынешняя ложь по
телефону, которую она сегодня же вечером повторит своим родите-
лям и к которой я добавлю ложь насчет своих цветов, — все это до-
ставляло мне удовольствие гораздо более сладостное, чем поцелуй.
Ибо, целуя раньше губы девочек, порой без особого удовольствия
(не сознавая, что удовольствия нет, потому что нет любви), я и те-
перь не слишком желал губы Марты. Тогда как участие в заговоре,
подобном нашему, приключалось со мной впервые.
Марта вышла с почты — сияющая после своей первой лжи.
Я дал шоферу адрес бара на улице Дону.
Она словно гимназистка пришла в восторг от белой куртки
бармена, от грации, с какой он встряхивал серебряные сосуды, от
странных и поэтичных названий смесей. Время от времени она
вдыхала аромат моих роз, с которых пообещала написать акварель
и подарить мне на память о сегодняшнем дне. По моей просьбе
она показала фотографию своего жениха. Я нашел его красивым.
И, чувствуя уже, какое значение она придает моим мнениям, я до-
шел в своем лицемерии до того, что назвал его даже очень краси-
вым, впрочем, тоном настолько неубедительным, что заставлял
предположить, будто говорю так из одной только вежливости. Мне
казалось, что это должно заронить сомнения в душу Марты и на-
влечь на меня ее признательность.