Упрощенная HTML-версия
24
Реймон Радиге
название цветка, сорванного на ходу. Она уделяла им ровно столько
рассеянного внимания, чтобы те не обиделись.
Мы устроили привал на Ормесонских лугах. В своем простоду-
шии я уже сожалел, что зашел слишком далеко и так тороплю со-
бытия. Будь наша беседа менее чувственной и более естественной,
я мог бы сейчас покорить Марту и привлечь благосклонность ее
родителей, рассказав об историческом прошлом этой деревни. От
чего я воздержался. Я решил, что имею на то глубокие причины,
что после всего произошедшего между нами любой разговор, не
касающийся нас обоих и наших чувств, способен лишь разрушить
очарование. Мне казалось, что между нами произошло что-то
очень серьезное. Так оно, впрочем, и было, только я узнал об этом
чуть позже, потому что и Марта прервала тогда нашу беседу по тем
же причинам, что и я. Но сразу я этого не понял и воображал себе,
что мои слова, обращенные к ней, были полны сокровенного смыс-
ла. Мне казалось, что не понять этого объяснения в любви может
лишь женщина совершенно бесчувственная. Хотя наверняка и г-н
и г-жа Гранжье без малейшего возражения выслушали бы все, что
я говорил тогда их дочери. Но я? Смог ли бы я высказать то, что вы-
сказал, в их присутствии?
«Сама Марта робости мне не внушает, — убеждал я себя. —Ста-
ло быть, именно присутствие ее родителей мешает мне сейчас скло-
ниться к ее шее и поцеловать».
Но где-то внутри меня другой мальчишка поздравлял себя с та-
кой помехой.
Этот рассуждал:
«Какая удача, что мы с ней не наедине! Потому что я все равно
не осмелился бы на поцелуй, но тогда у меня не было бы никакого
оправдания».
Так плутует робость.
Мы сели в поезд на вокзале в Сюси. Имея впереди добрых
полчаса ожидания, вся компания рассеялась на террасе кафе. Мне