Упрощенная HTML-версия
РАЗДЕЛ?ПЕРВЫЙ
23
человеческим, вправе присвоить себе господство над нами всеми,
разгуливающими на четвереньках, но зато с куда более развитым
чувством равновесия? Впрочем, я знаю, они, человеки, вообража-
ют, что сии особые права дает им нечто великое, якобы угнездив-
шееся у них в голове, а именно то, что они называют
разумом.
Я не
в силах составить себе точное представление о том, что они, соб-
ственно, под этим подразумевают, однако же вполне уверен в том,
что, как я могу заключить из кое-каких замечаний моего хозяина и
покровителя, разум — это всего лишь способность действовать обду-
манно и сознательно, не вытворяя глупостей, — ну да что там, —
ведь по части благоразумия и осмотрительности я ни одному чело-
веку решительно не уступлю! — Вообще, я полагаю, что сознание
есть дело привычки; все мы вступаем в жизнь и скитаемся затем по
оной — сами не ведая как. Во всяком случае, именно так обстояло
дело со мной, и, как я полагаю, на всей земле не сыщется ни одного
человека, который бы по собственному опыту знал —
как
и
где
он
рожден; все, что он знает на этот счет, основано на традиции, кото-
рая к тому же еще сплошь и рядом бывает весьма и весьма недосто-
верной. Города спорят друг с другом о том, в каком именно из них
явился на свет тот или иной великий муж, — итак, вполне понятно,
что поскольку мне самому абсолютно ничего определенного не из-
вестно по этой части, то так навсегда и останется неустановлен-
ным — увидел ли я свет в погребе, на чердаке или же в сарае; или,
вернее, не увидел света, а попросту меня впервые заприметила моя
драгоценнейшая матушка. Ибо, как это свойственно всем моим со-
родичам, глаза мои в миг рождения были затянуты пленкой. Во мне
живет некое смутное и темное воспоминание о каких-то звуках, на-
поминающих, как я теперь понимаю, рычание и фырканье, — эти-то
звуки я теперь и воспроизвожу — почти что против собственной
воли, — когда меня разбирает злость. Более четким и, пожалуй, поч-
ти уже сознательным мне представляется следующее воспомина-
ние: я нахожусь в каком-то необыкновенно тесном помещении (кла-
довке, что ли?), стенки коего обиты чем-то мягким; я с трудом ловлю
воздух, еле дышу и, опечаленный и устрашенный, поднимаю жалоб-
ный визг. Засим я ощущаю, как нечто проникает в упомянутое тес-
ное помещение и весьма грубо хватает меня за животик, что и дает
мне повод впервые осознать и применить на деле ту чудесную силу,
которая дарована мне самой природою. Из моих пушистых перед-
них лапок я без малейшего промедления выпустил острые и пово-
ротливые коготки и впился ими в ту самую штуку, которая так грубо
схватила меня и которая, как я впоследствии узнал, не могла быть