Упрощенная HTML-версия
10
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Старики эти были малограмотны. Слезящимися слабыми
глазами они разбирали еще кое-как церковнославянский язык
богослужебных книг, а вот писать за утратой навыка почти разу-
чились. Сыскался все же среди них один дьячок — отменный кал-
лиграф и начетчик (церковный чтец), почтенно именуемый Мат-
веем Андреичем. Многие годы на версты и версты окрест был он
единственным учителем грамоты, собирая вокруг себя крестьян-
ских детей — не только мальчиков, но и девочек, — чтобы выучить
их чтению и письму. Вспоминая о нем, своем первом учителе,
Иван Владимирович Цветаев напишет: «В зимнее и осеннее вре-
мя тесный домишко его служил для учеников более отдаленных
селений и местом ночлега»*. Способ обучения у Матвея Андреи-
ча был простым: повторяй за мной, пока не затвердишь. «Неиз-
менно тихий и обыкновенно как-то всегда грустно настроенный,
он тоненьким и монотонным голоском учил своих питомцев, не
прибегая ни к каким крутым мерам наказания за рассеянность,
шалость или непонятливость. Повторяя терпеливо бесконечное
число раз склады по той старинной, крайне сложной, трудной и
неразумной методе, о которой, к счастью, и слабого представле-
ния не имеет нынешнее молодое поколение, он все же добивался
своего: ученики его на третью зиму выучивались читать псал-
тырь и гражданскую печать, приобретали затем у него же неко-
торый навык в письме, числовых знаках и церковном пении»**.
Поскольку ни о каких школах здесь и не помышляли, то кон-
чина дьячка прервала народное просвещение во всей округе.
Был учитель — была учеба. Не стало учителя — и учеба кончи-
лась. «Разве какая-нибудь старая дева, начетчица из старооб-
рядцев, да отставной солдат где-нибудь, в своем захолустье,
втихомолку передавали свои скудные познания в грамоте тому
или иному ребенку»***.
В середине XIX века вместо заведений учебных вблизи
Талицкого Погоста процветали заведения питейные. Сло
?
ва
«школьник» не ведал никто, но каждый знал слово «шкалик».
Легальные и тайные кабаки торговали день и ночь. «Ругань,
сквернословия и даже кровавые драки пьяного люда, совер-
шавшиеся на рубеже церковной земли и подле самого храма,
мимо ограды которого <пролегала> большая дорога, сплош-
ною и грустною полосою встают теперь в моем воспоминании
об этих давно минувших годах»****, — напишет И. Цветаев.
*
Цветаев И. В.
Прежде и теперь. Картинка одной народной школы. Цит.
по:
Кочеткова Г. К.
Дом Цветаевых. Иваново, 2008. С. 219.
** Там же.
*** Там же. С. 220.
**** Там же.