Упрощенная HTML-версия
27
З А О Н Е Ж Ь Е
кóло коня богатырь лежит, рука именным платком перевязана. Тут жена
и догадалась. Привела его на пир:
— Вот, — говорит, — мой муж богоданный. Да вы ли, зятевья, первы
головы рубили?
— Мы.
А он шаг ступил, им рубахи поднял.
— За што, — говорит, — брателки, из спины по ремню платили?
— Да вы ли, зятевья, вторы головы рубили?
— Мы.
Он второй ступил, с них цулки спустил.
— И за што, — говорит, — вы из ляжки по пряжке платили?
— Да вы ли, зятевья, Тресциту голову сломили?
— Мы.
Он третий ступил, сапоги с них сташшил.
— И за што вы по мезинному пальцу платили?
Тут они во всем покаялись, а Иван-царевич стал хорошо жить. И те-
перь живут хорошо, если Красна армия не разорила.
9.
Вострадам
Ж
ила-была старуха. Был у ей сын. Звали его Вострадáмом. Мать и
говорит:
— Ты бы дров нарубил.
Он и пошел. Шел-шел, до гумна дошел. У гумна народ молотит. Он
и говорит:
— Дай вам Бог напёрском мерить, решетом носить.
Они его дюже товда побили. А дома мать утешает:
— Надо сказать, дитятко, носить бы вам — не выносить, возить — не
вывозить.
На друхой день он пошел. Стретá покойник, он и говорит:
— Дай вам Господи носить — не выносить, возить — не вывозить.
Ну, тут его ешшо пуще били. А дома мать говорит:
— Надо, дитятко, сказать: святый Боже, святый крепки, святый бес-
смертный, помилуй нас.
Он утресь пошел. Стрету свадьба. Он и говорит:
— Святый Боже, святый крепки, святый бессмертный, помилуй нас.
Тут его чуть и насмерть не убили. А дома мать говорит:
— Ты бы, дитятко, сказал: здраствуй, князь молодой, со княгинею.