Упрощенная HTML-версия
19
З А О Н Е Ж Ь Е
— Наша доць пришла, тяу, тяу, именьё принесла, тяу, тяу.
А бабка крицит:
— Молчи, дрянь, давно церти съели.
Тут она и входит, вся в золоти, эко! Ну, прóзнал про то народ, и стали
ю сватать. Она за хресьянина не пошла, за дьячка не пошла, за барина
не пошла, за дворянина не пошла, а посватал Иван-царевич, за него по-
шла. Ух, бабка зла стала! Пóслала свою рóдну доць в колодечь, за ве-
ретенышком. Та скакнула и пала. Ну, встала и пошла. Идё, идё, стрету
овецьи пастухи.
— Девушка, девушка, подпаши под намы, подмаши под намы, дадим
тебе овецку.
А она грýба, зла и гóворит:
— Вот-те какие, не за тем я сюда пошла, не по навоз пошла — по име-
ние иду.
И идё. Шла, шла, стрету коровьи пастухи:
— Девушка, девушка, подпаши под намы, подмаши под намы, дадим
тебе нéтелку.
— Не по то пошла — по живот пошла.
И идё. Шла, шла, стрету жеребцови пастухи.
— Девушка, девушка, подмаши под намы, подпаши под намы.
— Не для´ того иду — по золото иду.
Пришла она к избусецки — к старику и старусецки.
— Отдайте, — гóворит, — мое золотó веретенце. (
А како оно золотó.
Просто — деревянно. Ишь, како дело сболтнула!
)
А старушка ей и гóворит:
— Ты за веретенцо выслужи.
Ну, стала она служить и все нé ладно, все спортит, ленится да неря-
шится. Ну, три дни прослужила, на четвертой домой просится. Они ей
отпустили, дали ей корзину с добром, и она пошла. Дошла до воротьев,
«ай, — думает, — в корзину посмотрю». А из корзины жабьё, да гад, да
гнус-пармáк полез, всю её заклепи´л, а с воротьев смола полилась, всю
залила. Побежала она домой, прибежала до ворот, а собацка:
— Тяу, тяу, наша доць во смоле пришла.
А бабка ей:
— Цыц, наша доць в золотьё придет.
Та вошла, вся в смоли. Мать к ей бросилась, прильнула к ей, так
и пропали вместе.