Упрощенная HTML-версия
13
З А О Н Е Ж Ь Е
— Не выздыну. Отдай мне-ка все. Стану я за госпожу, а ты за прислугу.
Тогда выздыну.
Ну, делать нечё. Лучшо в прислуге жить, чем под воду идти. Она и
согласись. Тут та девка Чернавка ю вынела.
Обрядилась в ейно платье, в корету села, а та за ей след идет. А у той
чаревны, знаешь, золоты косы были. Ну, чисто как жар горят. Девка Чер-
навка взяла да ей всю голову грезью залéпила. Штоб, значит, не видно
было. Сама это платом накрылась. Ну, приехала. А Иван-чаревичь ю как
невесту стречат, за руку берет. Повенцались они. Он смотрит — будто не
та. А сказать не смеет. Ну, она и говорит:
— У меня больно прислуга худяща. В грези вся. Можно ли пóслать
ю коров пáсти?
Ту чаревну и послали коров пáсти. Целый день она пасла. Исть совсем
ей худо давали. Короцки да воду каку ли. Она день пасет. Над ей все из-
галяются, зачем така в грези вся. Ну, а она вецером-то молока сдоит да
молоком косы-те вымоет. Они и опеть как жар горят.
Вот она ночью и приходит, где Иван-чаревичь с женой спал. Приходит
и говорит:
— И не стыдно тебе, Иван-чаревичь, с девкой Чернавкой спать?
Он утресь выстал и говорит:
— Што ле приходила ко мне девушка. Такая красавица, и косы золо-
ты´. Она говорит: «И не стыдно тебе, Иван-чаревичь, с девкой Чернавкой
спать».
А та говорит:
— Врак, врак, все тебе во сне грезелось!
На другой вецор она молоком умылась и к ему пришла:
— А не стыдно тебе, Иван-чаревичь, с девкой Чернавкой спать?
А он нé спал. Да хвать ее за волосья. Она и убежала. А он глянь,
а в руке зóлот волос. Он утресь жоне ницего не баит. Как вецеру быть,
он и пойди на пожню. Сел под кущь. Она взяла молока надоила, давай
мыться. Как грязь смыла, волосья как жар горят. Он и увидел, што это та
самая, што он сватал.
А ноцью он своего слугу у окна спрятал. Она пришла и говорит:
— И не стыдно тебе, Иван-чаревичь, с девкой Чернавкой спать?
Он ее за волосья схватил. Она в окно. А тут ее и пымали.
— Это, — говорит, — што за омман?
— У меня не омман, омман в твоей постели спит.
Ну, разбудили тую. Она как увидела, кака та стоит красавица, волосы
как золото... Дак и повинилась. Привязали ее к кóням да в поле и пустили.
Кони ее рóзорвали. Те повенцелись и, может, и сейчас живут.