Упрощенная HTML-версия
22
К А Р А В А Н
— Благодарствую, душечка Трещотка! Я промыслила себе кой-
чего на завтрак; не угодно ли четвертушку ящерки или лягушачий
филейчик?
— Чувствительно благодарна, но нынче у меня нет ни малейшего
аппетита. Я совсем по другому делу явилась на луг. У отца сегодня
гости, мне придется танцевать перед ними, вот я и хочу немного
поупражняться на досуге.
И юная аистиха зашагала по лугу, выкидывая удивительнейшие
коленца. Калиф и Мансор изумленно глядели ей вслед, но, когда
она остановилась в картинной позе на одной ноге, грациозно по-
махивая крыльями, они не могли сдержаться, из их клювов вы-
рвался неудержимый хохот, от которого они нескоро отдышались.
Калиф первый овладел собой.
— Такой потехи ни за какие деньги не купишь! — вскричал он. —
Жаль, что глупые твари испугались нашего смеха, а не то бы они,
наверное, еще и запели!
Но тут великому визирю пришло на ум, что смеяться во время
превращения недозволено. Он поделился своими страхами с ка-
лифом:
— Клянусь Меккой и Мединой, плохая была б потеха, если бы
мне пришлось остаться аистом. Припомни-ка это дурацкое слово,
у меня оно что-то не получается.
— Нам надлежит трижды поклониться на восток и при этом
произнести: му-му-му...
Они повернулись на восток и принялись кланяться, чуть не ка-
саясь клювами земли, но увы! — волшебное слово выскользнуло
у них из памяти, и сколько ни кланялся калиф, сколько его ви-
зирь ни выкликал при этом с тоской «му-му-му», слово исчезло,
и бедняга Хасид вместе со своим визирем как были, так и оста-
лись аистами.
III
Печально плелись заколдованные калиф и визирь по полям, не
зная, как помочь своей беде. Аистиное обличье сбросить они не
могли, в город вернуться, чтобы назвать себя, тоже не могли: кто