Упрощенная HTML-версия
23
ма льчик
До чего же он, Нильс, несчастный! Никого нет на свете не-
счастнее его! Ведь он больше не человек, он — чудище!
Только теперь дошло до него, что с ним случилось.
Его лишили всего: он не сможет играть с другими мальчишка-
ми, не сможет наследовать торп после смерти родителей, и ни-
когда не найти ему девушку, которая захочет стать его женой.
Он сидел, глядя на отчий дом, небольшой, с выбеленными сте-
нами, весь словно прижатый к земле высокой и крутой соломен-
ной крышей. Службы были тоже невелики, а клочки пашни та-
кие узкие, что там едва ли удалось бы поворотить лошадь. Но как
ни мал, как ни беден этот торп, теперь и он слишком хорош для
Нильса! Крысиная норка под половицами конюшни — вот един-
ственное пригодное для него жилье!
Стояла на диво прекрасная погода: небо было голубым как ни-
когда, журчали ручьи, на деревьях распускались почки, щебетали
птицы. Только Нильс был убит горем. И никогда ему больше не
радоваться!
Ой, сколько в небе перелетных птиц! Возвращаясь из замор-
ских краев, они перелетали Балтийское море, держа путь прямо
на самый южный мыс Швеции Смюгехук. Теперь они направля-
лись на север. Среди них были, конечно, разные птицы, но Нильс
узнал только диких гусей, летевших клином.
Уже не одна стая диких гусей пронеслась мимо. Они летели вы-
соко-высоко, но он все-таки слышал, как они кричали:
— Летим в горы, на север! Летим в горы, на север!
Увидев домашних гусей, которые расхаживали по двору, дикие
гуси спускались ниже и гоготали:
— Га-га-га! Га-га-га! Летите с нами! Летите с нами! В горы! На
север!
Дворовые гуси невольно вытягивали шеи и прислушивались.
На первых порах они благоразумно отвечали:
— От добра добра не ищут! От добра добра не ищут!
Однако с каждой новой стаей диких гусей, проносившихся
мимо, их все сильнее и сильнее одолевало беспокойство.
Как, должно быть, чудесно в такую прекрасную погоду парить
в воздухе, свежем, легком... И домашние гуси начали взмахивать