Упрощенная HTML-версия
35
Света; они побывали даже на арене цирка Саламонского в Москве,
но после своего майнцского выхода пропадают бесследно.
За три протекшие года на цирковой арене вообще не появлялось
аналогичных номеров, и многие полагали, что сёстры в силу какого-
либо неблагоприятного стечения обстоятельств потеряли солидных
антрепренёров и были вынуждены выступать в третьеразрядных
цирках и паноптикумах, не имеющих печатных афиш и не помеща-
ющих газетных публикаций.
Разочаровавшись в систематических поисках и поручив их про-
должение «Парижской конторе справок всякого рода, под фирмою
„Исполнитель“», Владимир принялся рыскать наудачу по всем евро-
пейским городам, большим и малым, веря в своё счастье и надеясь
найти следы исчезнувших сестёр.
Он сделался завсегдатаем цирка и паноптикума, в которые ранее
не заглядывал.
Часами наблюдал, как на песке арены чередовались разодетая
в зелёный шёлк негритянка, с визгом пляшущая на канате, велоси-
педист, делающий мёртвые петли, наездница, летающая в бешеных
сальто-мортале над мерно галопирующими лошадьми, глупейшие
пантомимы и остроумных клоунов, великолепного Пишеля и эффект-
ную Монтегрю. Научился отличать талантливого акробата от бездар-
ности, начал понимать совершенство выдержанного циркового стиля
и тонкое искусство композиции цирковых программ.
Полюбил старинную цирковую традицию и неприятно воспри-
нимал проявления циркового модернизма.
Познакомился с выдающимися артистами арены, с директорами
цирков, встретил многих, видавших когда-то «сестёр Генрихсон»
и подтверждавших их очарование и полное сходство с восковыми
бюстами, всегда сопутствующими М. в его путешествиях; однако
никто из них не мог добавить ни одной новой строчки к собранным
уже ранее материалам.
Только однажды в Антверпене ему блеснула улыбка загадочной
незнакомки.
Только что мелькнул в ослепительном блеске электрических
ламп белый круп лошади, и мадемуазель Монтегрю, раскланиваясь,