Упрощенная HTML-версия
31
21 до 22 — единый мощный организм рассыпается на отдель-
ные клетки: это установленные Скрижалью Личные Часы. В эти
часы вы увидите: в комнате у одних — целомудренно спущены
шторы, другие мерно, по медным ступеням Марша, — проходят
проспектом, третьи — как я сейчас — за письменным столом. Но
я твердо верю — пусть назовут меня идеалистом и фантазером —
я верю: раньше или позже — но когда-нибудь и для этих часов
мы найдем место в общей формуле, когда-нибудь все 86 400 се-
кунд войдут в Часовую Скрижаль.
Много невероятного мне приходилось читать и слышать
о тех временах, когда люди жили еще в свободном, т. е. неор-
ганизованном диком состоянии. Но самым невероятным мне
всегда казалось именно это: как тогдашняя — пусть даже за-
чаточная — государственная власть могла допустить, что люди
жили без всякого подобия нашей Скрижали, без обязательных
прогулок, без точного урегулирования сроков еды, вставали и
ложились спать, когда им взбредет в голову; некоторые истори-
ки говорят даже, будто в те времена на улицах всю ночь горели
огни, всю ночь по улицам ходили и ездили.
Вот этого я никак не могу обмыслить. Ведь как бы ни был
ограничен их разум, но все-таки должны же они были пони-
мать, что такая жизнь была самым настоящим поголовным
убийством — только медленным, изо дня в день. Государство
(гуманность) запрещало убить насмерть одного и не запрещало
убивать миллионы наполовину. Убить одного, т. е. уменьшить
сумму человеческих жизней на 50 лет, — это преступно, а умень-
шить сумму человеческих жизней на 50 миллионов лет — это
не преступно? Ну разве не смешно! У нас эту математически-мо-
ральную задачу в полминуту решит любой десятилетний нумер;
у них не могли — все их Канты вместе (потому что ни один из
Кантов не догадался построить систему научной этики, т. е. ос-
нованной на вычитании, сложении, делении, умножении).
А это — разве не абсурд, что государство (оно смело назы-
вать себя государством!) могло оставить без всякого контроля