Упрощенная HTML-версия
ПРИКЛЮЧЕНИЯ РОБИНЗОНА КРУЗО
30
унций золотого песку, за который по возвращении в Лондон получил
без малого триста фунтов стерлингов. Эта удача преисполнила меня
честолюбивыми мечтами, впоследствии довершившими мою гибель.
Но даже и в этом путешествии мне пришлось претерпеть немало
невзгод, и, главное, я все время прохворал, схватив сильнейшую тро
пическую лихорадку вследствие чересчур жаркого климата, ибо по
бережье, где мы больше всего торговали, лежит между пятнадцатым
градусом северной широты и экватором.
Итак, я сделался купцом и вел торговлю с Гвинеей. На мое не
счастье, мой друг капитан вскоре по прибытии на родину умер, и я
решил снова съездить в Гвинею самостоятельно. Я отплыл из Англии
на том же самом корабле, командование которым перешло теперь
к помощнику умершего капитана. Это было самое злополучное пу
тешествие, когда-либо выпадавшее на долю человека. Правда, я взял
с собою меньше ста фунтов из нажитого капитала, а остальные две
сти фунтов отдал на хранение вдове моего покойного друга, распоря
дившейся ими весьма добросовестно; но зато меня постигли во время
пути страшные беды. Началось с того, что однажды на рассвете наше
судно, державшее курс на Канарские острова или, вернее, между
Канарскими островами и Африканским материком, было застигнуто
врасплох турецким пиратом из Сале, который погнался за нами на
всех парусах
.
Мы тоже подняли все паруса, какие могли выдержать
наши реи и мачты, но, видя, что пират нас настигает и неминуемо
догонит через несколько часов, мы приготовились к бою (у нас было
двенадцать пушек, а у него восемнадцать). Около трех пополудни он
нас нагнал, но по ошибке, вместо того чтобы подойти к нам с кормы,
как он намеревался, подошел с борта. Мы навели на пиратское судно
восемь пушек и дали по нему залп; тогда оно отошло немного подаль
ше, предварительно ответив на наш огонь не только пушечным, но и
ружейным залпом из двух сотен ружей, так как на этом судне было
человек двести. Впрочем, у нас никто не пострадал: все наши люди
держались дружно. Затем пират приготовился к новому нападению,
а мы — к новой обороне. Подойдя на этот раз с другого борта, он взял
нас на абордаж: человек шестьдесят ворвались к нам на палубу, и все
первым делом бросились рубить снасти. Мы встретили их ружейной