Упрощенная HTML-версия
ПРИКЛЮЧЕНИЯ РОБИНЗОНА КРУЗО
20
На шестой день по выходе в море мы пришли на Ярмутский рейд.
Ветер после шторма был все время неблагоприятный и слабый, так
что после шторма мы двигались еле-еле. Здесь мы были вынуждены
бросить якорь и простояли при юго-западном, то есть противном,
ветре семь или восемь дней. В течение этого времени на рейд пришло
немалое количество судов из Ньюкасла, ибо Ярмутский рейд обычно
служит местом стоянки для кораблей, которые дожидаются здесь по
путного ветра, чтобы войти в реку.
Впрочем, мы не простояли бы долго и вошли бы в реку с прили
вом, если бы ветер не был так свеж, а дней через пять не покрепчал
еще больше. Однако Ярмутский рейд считается такой же хорошей
стоянкой, как и гавань, а якоря и якорные канаты были у нас надеж
ные; поэтому наши люди ничуть не тревожились и даже не помышля
ли об опасности — по обычаю моряков, они делили свой досуг между
отдыхом и развлечениями. Но на восьмой день утром ветер усилился,
и пришлось свистать наверх всех матросов, убрать стеньги и плотно
закрепить все, что нужно, чтобы судно могло безопасно держаться на
рейде. К полудню на море началось большое волнение, корабль стало
сильно раскачивать; он несколько раз зачерпнул бортом, и раза два
нам показалось, что нас сорвало с якоря. Тогда капитан скомандовал
отдать запасной якорь. Таким образом, мы держались на двух якорях
против ветра, вытравив канаты до конца.
Тем временем разыгрался жесточайший шторм. Растерянность
и страх были теперь даже на лицах матросов. Я несколько раз слы
шал, как сам капитан, проходя мимо меня из своей каюты, бормотал
вполголоса: «Господи, смилуйся над нами, иначе мы погибли, всем
нам конец», — что не мешало ему, однако, зорко наблюдать за рабо
тами по спасению корабля. Поначалу на всю эту суматоху я взирал
в отуплении, неподвижно лежа в своей каюте рядом со штурвалом,
и даже не знаю хорошенько, что я чувствовал. Мне было трудно вер
нуть прежнее покаянное настроение после того, как я сам его пре
зрел и ожесточил свою душу; мне казалось, что смертный ужас раз
и навсегда миновал и что эта буря пройдет бесследно, как и первая.
Но, повторяю, когда сам капитан, проходя мимо, обмолвился о гро
зящей нам гибели, я неимоверно испугался. Я выбежал из каюты