Упрощенная HTML-версия
35
С К В Е Р НЫЙ АН Е К Д О Т
— Я особенно, особенно рад этому случаю, что могу... — начал
он, — что могу... при сем засвидетельствовать... Одним словом,
как начальник... желаю вам, сударыня (он обратился к новобрач-
ной), и тебе, мой друг Порфирий, — желаю полного, благополуч-
ного и долгого счастья.
И он даже с чувством выпил бокал, счетом седьмой в этот ве-
чер. Пселдонимов смотрел серьезно и даже угрюмо. Генерал на-
чинал мучительно его ненавидеть.
«Да и этот верзила (он взглянул на офицера) тут же торчит.
Ну что бы хоть ему прокричать: ура! И пошло бы, и пошло бы...»
— Да и вы, Аким Петрович, выпейте и проздравьте, — при-
бавила старуха, обращаясь к столоначальнику. — Вы начальник,
он вам подчиненный. Наблюдайте сыночка-то, как мать прошу.
Да и впредь нас не забывайте, голубчик наш, Аким Петрович,
добрый вы человек.
«А ведь какие славные эти русские старухи! — подумал Иван
Ильич. — Всех оживила. Я всегда любил народность...»
В эту минуту к столу поднесли еще поднос. Несла девка, в шу-
мящем, еще не мытом ситцевом платье и в кринолине. Она едва
обхватывала поднос руками, так он был велик. На нем стояло
бесчисленное множество тарелочек с яблоками, с конфетами, с па-
стилой, с мармеладом, с грецкими орехами и проч. и проч. Поднос
стоял до сих пор в гостиной, для угощения всех гостей, и пре-
имущественно дам. Но теперь его перенесли к одному генералу.
— Не побрезгайте, ваше превосходительство, нашим яством.
Чем богаты, тем и рады, — повторяла, кланяясь, старуха.
— Помилуйте... — сказал Иван Ильич и даже с удовольствием
взял и раздавил между пальцами один грецкий орех. Он уж ре-
шился быть до конца популярным.
Между тем молодая вдруг захихикала.
— Что-с? — спросил Иван Ильич с улыбкой, обрадовавшись
признакам жизни.
— Да вот-с, Иван Костенькиныч смешит, — отвечала она по-
тупившись.
Генерал действительно рассмотрел одного белокурого юношу,
очень недурного собой, спрятавшегося на стуле с другой стороны