Упрощенная HTML-версия
12
ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЮ
от последнего архивариуса-летописца
*
Е
жели древним еллинам и римлянам дозволено было слагать хвалу
своим безбожным начальникам и предавать потомству мерзкие
их деяния для назидания, ужели же мы, христиане, от Византии
свет получившие, окажемся в сем случае менее достойными и благо-
дарными? Ужели во всякой стране найдутся и Нероны преславные,
и Калигулы, доблестью сияющие**, и только у себя мы таковых не об-
рящем? Смешно и нелепо даже помыслить таковую нескладицу, а не то
чтобы оную вслух проповедывать, как делают некоторые вольнолюбцы,
которые потому свои мысли вольными полагают, что они у них в голове,
словно мухи без пристанища, там и сям вольно летают.
Не только страна, но и град всякий, и даже всякая малая весь, — и та
своих доблестью сияющих и от начальства поставленных Ахиллов име-
ет, и не иметь не может. Взгляни на первую лужу — и в ней найдешь гада,
который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет.
Взгляни на древо — и там усмотришь некоторый сук больший и против
других крепчайший, а следственно, и доблестнейший. Взгляни, наконец,
на собственную свою персону — и там прежде всего встретишь главу,
а потом уже не оставишь без приметы брюхо и прочие части. Что же, по-
твоему, доблестнее: глава ли твоя, хотя и легкою начинкою начиненная,
* «Обращение» это помещается здесь дострочно словами самого «Летописца».
Издатель позволил себе наблюсти только за тем, чтобы права буквы «ять» не были
слишком бесцеремонно нарушены. —
Изд
.
** Очевидно, что летописец, определяя качества этих исторических лиц, не имел
понятия даже о руководствах, изданных для средних учебных заведений. Но страннее
всего, что он был незнаком даже с стихами Державина:
Калигула! твой конь в сенате
Не мог сиять, сияя в злате:
Сияют добрые дела!
—
Примеч. изд
.