Упрощенная HTML-версия
3 1
« Я Н А П И Ш У Ч Т О - Н И Б У Д Ь С Т Р А Н Н О Е . . . »
«Ну, ничего...
(Сквозь слезы.)
Ничего... Величайшего ума люди... эти
англичане... Ничего... Будьте счастливы... Бог поможет вам... Ничего...
Всему на этом свете бывает конец...
(Целует руку Любови Андреевне.)
А дойдет до вас слух, что мне конец пришел, вспомните вот эту самую...
лошадь и скажите: „Был на свете такой, сякой... Симеонов-Пищик...
Царство ему Небесное“... Замечательнейшая погода... Да.
(Уходит в силь-
ном смущении, но тотчас же возвращается и говорит в дверях.)
Кла-
нялась вам Дашенька!
(Уходит.)
»
Этот монолог — своеобразная «пьеса в пьесе» со своим текстом и
подтекстом, с богатством психологических реакций, с переплетением
серьезного и смешного.
А размышления Шарлотты в начале второго действия с пронзи-
тельным рефреном: «А откуда я и кто я — не знаю. <...> Кто я, зачем
я, неизвестно...»? В. Ермилов прокомментировал их: «Кстати сказать,
не слишком большая серьезность, гротескность всего ее грустного вы-
сказывания подчеркивается и этой мелочью: в самый печальный мо-
мент раздумий над своей судьбой Шарлотта „достает из кармана огурец
и ест“. Все-таки очень — по-чеховски! — неожиданно, что дама таскает
в кармане огурцы... Судьба Шарлотты Ивановны после продажи виш-
невого сада устроится: она, по всей вероятности, вновь найдет место гу-
вернантки, вернее, забавной приживалки»
*
.
Судьбу героини почему-то устраивает литературовед, но не писа-
тель! Огурец, появляющийся в этой сцене, ничуть не более комичен,
чем висящая на стене карта Африки в «Дяде Ване». Если это эксцент-
рика, то — трагическая, подчеркивающая абсолютное, «тотальное»
одиночество героини, человека без паспорта, без родины, без близ-
ких. И она «работает» на общее настроение пьесы, на ее внутренний
сюжет.
Точно так же реальная боль прорывается в монологах недотепы Епи-
ходова сквозь его «галантерейные» словечки и бесконечные придаточ-
ные. «Я развитой человек, читаю разные замечательные книги, но ни-
как не могу понять направления, чего мне, собственно, хочется, жить
мне или застрелиться, собственно говоря, но тем не менее я всегда ношу
при себе револьвер». Ведь это гамлетовское «быть или не быть», только
по-епиходовски неуклюже сформулированное!
Внешнему сюжету «Вишневого сада» соответствует привычная для
реалистической драмы, и Чехова в том числе, речевая раскраска харак-
теров: бильярдные термины Гаева, просторечие и косноязычие Лопа-
хина, витиеватость Епиходова, восторженность Пищика, студенческо-
пропагандистский жаргон Трофимова.
*
Ермилов В.
Драматургия Чехова. С. 310.