Упрощенная HTML-версия
17
Он остановил взор на верхних этажах, ослепительно отражающих
в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александро-
вича солнце, затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне
темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки по-
ложил на набалдашник, а подбородок на руки.
— Ты, Иван, — говорил Берлиоз, — очень хорошо и сатириче-
ски изобразил, например, рождение Иисуса, Сына Божия, но соль-то
в том, что еще до Иисуса родился целый ряд сынов божиих, как, ска-
жем, финикийский Адонис, фригийский Аттис, персидский Митра.
Коротко же говоря, ни один из них не рождался и никого не было,
в том числе и Иисуса, и необходимо, чтобы ты, вместо рождения
или, предположим, прихода волхвов, изобразил бы нелепые слухи
об этом приходе. А то выходит по твоему рассказу, что он действи-
тельно родился!..
Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его ико-
ту, задержав дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот
же момент Берлиоз прервал свою речь, потому что иностранец вдруг
поднялся и направился к писателям.
Те поглядели на него удивленно.
— Извините меня, пожалуйста, — заговорил подошедший с ино-
странным акцентом, но не коверкая слов, — что я, не будучи знаком,
позволяю себе… но предмет вашей ученой беседы настолько интере-
сен, что…
Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как
приподняться и раскланяться.
«Нет, скорее француз…» — подумал Берлиоз.
«Поляк?..» — подумал Бездомный.
Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых же слов
произвел отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понравил-
ся, то есть не то чтобы понравился, а… как бы выразиться… заинте-
ресовал, что ли.
— Разрешите мне присесть? — вежливо попросил иностранец,
и приятели как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся
между ними и тотчас вступил в разговор.
— Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Иисуса не
было на свете? — спросил иностранец, обращая к Берлиозу свой ле-
вый зеленый глаз.
— Нет, вы не ослышались, — учтиво ответил Берлиоз, — именно
это я и говорил.
— Ах, как интересно! — воскликнул иностранец.