Упрощенная HTML-версия
Д
аниил Иванович Хармс
(1905–1942) является знаковой фигурой уни-
кальной формации литературного авангарда, существовавшей в Ле-
нинграде в очень трудное время для развития новейших течений в искусстве
— во второй половине 1920-х и 1930-е годы. Хармс не только создал порази-
тельный по своему своеобразию художественный мир, но был организато-
ром ряда творческих объединений. Самым знаменитым его проектом стало
ОБЭРИУ, хотя и просуществовавшее всего около двух с половиной лет, но
давшее имя для характеристики целого художественного направления. Зна-
чение творчества Хармса выходит далеко за рамки художественного экспе-
римента своей эпохи, оно оказало огромное влияние на литературу и театр
второй половины XX века и остается актуальным по сей день.
При жизни Хармса были опубликованы только два произведения, пред-
назначенные «для взрослых». Остальные, ставшие ныне хрестоматийными,
были напечатаны по автографам спустя десятилетия после смерти писате-
ля. Хармс не уничтожал ни одного черновика, включая и те из них, которые
помечены им — «Плохо», «Очень плохо» и даже «Отвратительно». Один из
близких друзей и союзников Хармса философ Я. С. Друскин (1902–1980) объ-
яснял это мистическим отношением к слову: «Мне кажется, у Хармса было,
может, неосознанное ощущение ответственности за каждое совершенное
дело и за каждое слово, записанное или сказанное, хотя бы мысленно: „За
каждое праздное слово дадите ответ на Суде“» . Как бы то ни было, архив
Хармса — это не полно сохранившееся собрание текстов, не изданных при
жизни писателя. Это создает специфические сложности для публикации и
шире — для восприятия творческого наследия Хармса. Мы, например, ни-
когда не узнаем, существовали ли некоторые тексты в окончательных редак-
циях или остались только в черновых, был ли тот или иной текст дописан
или нет. И как относиться к тем произведениям, автографы которых зачерк-
нуты автором, но, тем не менее, бережно сохранены им? Эти и подобные им
вопросы встают перед любым исследователем Хармса, который прикоснулся
к его творчеству в исконном, предметном виде: в виде набора рукописей и на-
бора сколь красноречивых, столь же порой и противоречивых свидетельств
о его жизни. Творческий метод Хармса в значительной степени обусловлен
его обращением к предметной,
вещественной
реальности окружающего мира
и к реальности
случая
как сюжетообразующей категории. И любая
вещь
,
Друскин Я.
Чинари // «…Сборище друзей, оставленных судьбою»: А. Введенский,
Л. Липавский, Я. Друскин, Д. Хармс, Н. Олейников: «Чинари» в текстах, документах и
исследованиях. В 2 т. М., 2000. Т. 1. С. 54.