Упрощенная HTML-версия
12
Л
ЬЮИС
К
ЭРРОЛЛ
Их мысленному взору открывалась такая картина: следуя наставлениям
отца и личному руководству матери, дети увенчивают младенца цветами.
Аллегорически это должно было изображать Победу, увенчивающую лав-
ровым венком Невинность. Победе в выполнении столь возвышенной мис-
сии помогают Решительность, Независимость, Вера, Надежда и Милосер-
дие, в то время какМудрость снисходительно взирает на них и одобрительно
улыбается. Таким, повторяю, был замысел. Его воплощение, с точки зрения
любого непредвзятого наблюдателя, допускало лишь одно толкование: ре-
беночку плохо. Мать (несомненно, имеющая превратное представление об
анатомии человеческого тела) пытается облегчить его страдания, сняв ве-
нок с головы ребенка и приведя его в соприкосновение с грудной клеткой
младенца, в то время как два других сына, видя, что их младший брат об-
речен на немедленную гибель, вырывают из головы младенца клоки волос
на память о столь горестном событии. Две дочери, ожидая, когда им пред-
ставится случай выдрать прядь волос из головы невинного братца, чтобы не
терять времени, душат третью, а отец, доведенный до отчаяния необычным
поведением семейства, пронзил себя кинжалом и пытается ощупью найти
карандаш, чтобы сделать соответствующую запись о случившемся.
Все это время я никак не мог улучить удобный случай, чтобы попро-
сить Амелию позировать мне. Но во время второго завтрака такой слу-
чай наконец представился. Сделав несколько вводных замечаний о фото-
графии в целом, я повернулся к Амелии и сказал:
— Мисс Амелия, я надеюсь, вы окажете мне честь и позволите прий-
ти к вам за негативом еще сегодня.
— Разумеется, мистер Таббс, — ответила Амелия с чарующей улыб-
кой. — Тут неподалеку есть домик, и мне бы хотелось, чтобы вы сфото-
графировали его после завтрака. Как только вы освободитесь, я буду к ва-
шим услугам.
— Я думаю, что она подарит вам великолепный негатив, — вмешался
в наш разговор этот ужасный капитан Фланаган. — Не правда ли, Мели,
дорогая?
— Ничуть не сомневаюсь в этом, капитан, — ответствовал я с вели-
чайшим достоинством, но моя вежливость не произвела на это грубое
животное никакого впечатления. Он разразился громким смехом. Аме-
лия и я едва удержались, чтобы не рассмеяться над его непроходимой
глупостью. С присущим ей тактом она попыталась замять неловкость и
сказала этому медведю:
— Ну будет вам, будет, капитан! Не будьте так жестоки с ним. (Жес-
токи
со мной, со мной
! Да благословит тебя Господь, Амелия!)
От столь нежданно свалившегося счастья чувства переполняли меня.
Слезы стояли у меня в глазах, и я подумал: