Упрощенная HTML-версия
14
О ПОВЕРЬЯХ, СУЕВЕРИЯХ И ПРЕДРАССУДКАХ РУССКОГО НАРОДА
это тогда только, когда человек спит глубоким сном. Это поверье весьма
естественно объясняется тем, что люди иногда, в работе или хозяйстве,
незаметно зашибаются, забывают потом об этом и, увидев через день
или более синяк, удивляются ему и приписывают его домовому. Иные,
впрочем, если могут опамятоваться, спрашивают домового, когда он щип-
лется: «Любя или не любя? К добру иль к худу?» — и удостаиваются
ответа, а именно: домовой плачет или смеется; гладит мохнатой рукой или
продолжает зло щипаться; выбранит или скажет ласковое слово. Но до-
мовой говорит очень редко; он гладит мохнатой рукой к богатству, теплой
к добру вообще, холодной или шершавой, как щетка, к худу. Иногда до-
мовой просто толкает ночью, будит, если хочет уведомить о чем хозяина,
и на вопрос: «Что доброго?» — предвещает теми же знаками, добро или
худо. Случается слышать, как люди хвалятся, что домовой погладил их
такой мягкой ручкой, как собольим мехом. Он вообще не злой человек,
а больше причудливый проказник: кого полюбит или чей дом полюбит,
тому служит, ровно в кабалу к нему пошел; а уж кого невзлюбит, так вы-
живет и, чего доброго, со свету сживет. Услуга его бывает такая, что он
чистит, метет, скребет и прибирает по ночам в доме, где что случится;
особенно он охоч до лошадей: чистит их скребницей, гладит, холит, запле-
тает гривы и хвосты, подстригает уши и щетки; иногда он сядет ночью на
коня и задает конец-другой по селу. Случается, что кучер или стремянный
сердятся на домового, когда барин бранит их за то, что лошадь ездой или
побежкой испорчена; они уверяют тогда, что домовой наездил так лошадь
и не хуже цыгана сбил рысь на иноходь или в три ноги. Если же лошадь
ему не полюбится, то он обижает ее: не дает есть, ухватит за уши да и
мотает голову; лошадь бьется всю ночь, топчет и храпит; он свивает гриву
в колтун, и, хоть день за день расчесывай, он ночью опять собьет хуже
прежнего, лучше не тронь. Это поверье основано на том, что у лошади,
особенно коли она на плохом корму и не в холе, действительно иногда
образуется колтун, который остригать опасно, а расчесать невозможно.
Если домовой сядет на лошадь, которую не любит, то приведет ее к утру
всю в мыле, и вскоре лошадь спадет с тела. Такая лошадь пришлась
не
по двору
, и ее непременно должно сбыть. Если же очень осерчает, так
перешибет у нее зад либо протащит ее, бедную, в подворотню, вертит и
мотает ее в стойле, забьет под ясли, даже иногда закинет ее в ясли кверху
ногами. Нередко он ставит ее и в стойло занузданную, и иному барину
самому удавалось это видеть, если рано пойдет на конюшню, когда еще