Упрощенная HTML-версия
С Т Е М П Е Н Ю
2 2
перед «покрыванием» с плачем и причитаниями расплели косы,
другой поглаживает свою белоснежную шею, совершенно не заме-
чая, что два больших черных сверкающих глаза неотрывно глядят
на нее.
Нанятая по случаю торжества прислуга — мужчины и женщи-
ны — носится как угорелая. Сваты кричат:
— Ой, батюшки! Пора «усаживать» невесту. Доколе мучить бед-
ных детей? Такой долгий летний день, а они все постятся.
Кругом галдят: «Пора, пора», но это нисколько не меняет дела.
Айзик-Нафтоля в бархатном картузе бегает взад и вперед, зало-
жив руки за спину, а Двося-Малка вопит во всю глотку. Родные
жениха, так же как и родные невесты, без толку мечутся по ком-
нате с простертыми руками, словно они жаждут дела, но не знают,
с чего начать.
— Ну почему же никто ничего не делает? — спрашивает родня
жениха.
— Почему не приступают к делу? — возмущается родня не-
весты.
— Видали вы нечто подобное?! — вопит родня жениха. — Так
долго морить голодом детей!
— Слыхали вы что-нибудь подобное?! — негодует родня неве-
сты. — Так долго мучить голодных детей!
— Что это за беготня?
— И зачем они мечутся без толку?
— Все бегают, все суетятся, а дело ни с места! Ну и порядки!
— Бегают, шумят, а как доходит до дела — никого нет!
— Не довольно ли пустых разговоров? Пора приниматься за де-
ло! Хватит суетиться без толку!
— Где же музыканты? — спрашивает родня жениха.
— Музыканты где? — вторит родня невесты.
Музыканты заняты своим делом: натирают смычки, настраи-
вают инструменты. Иокл-контрабас дерет за ухо мальчишку, тихо
приговаривая: «Ты шалопай этакий! Я тебе покажу, как дергать
струну!» А Мехча-барабанщик, ни на кого не глядя, почесывает ту
половину лица, на которой едва заметна скудная растительность.