Упрощенная HTML-версия
А . П . Ч Е Х О В
1 8
— Я вас обрызгал, ваше-ство... Простите... Я ведь... не то чтобы...
— Ах, полноте... Я уж забыл, а вы все о том же! — сказал генерал
и нетерпеливо шевельнул нижней губой.
«Забыл, а у самого ехидство в глазах, — подумал Червяков, по-
дозрительно поглядывая на генерала. — И говорить не хочет. Надо
бы ему объяснить, что я вовсе не желал... что это закон природы,
а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после
подумает!..»
Придя домой, Червяков рассказал жене о своем невежестве. Жена,
как показалось ему, слишком легкомысленно отнеслась к происшед-
шему; она только испугалась, а потом, когда узнала, что Бризжалов
«чужой», успокоилась.
— А все-таки ты сходи, извинись, — сказала она. —Подумает, что
ты себя в публике держать не умеешь!
— То-то вот и есть! Я извинялся, да он как-то странно... Ни одного
слова путного не сказал. Да и некогда было разговаривать.
На другой день Червяков надел новый вицмундир, подстригся и
пошел к Бризжалову объяснить... Войдя в приемную генерала, он
увидел там много просителей, а между просителями и самого гене-
рала, который уже начал прием прошений. Опросив несколько про-
сителей, генерал поднял глаза и на Червякова.
— Вчера в «Аркадии», ежели припомните, ваше-ство, — начал
докладывать экзекутор, — я чихнул-с и... нечаянно обрызгал... Изв...
— Какие пустяки... Бог знает что! Вам что угодно? — обратился
генерал к следующему просителю.
«Говорить не хочет! — подумал Червяков, бледнея. — Сердится,
значит... Нет, этого нельзя так оставить... Я ему объясню...»
Когда генерал кончил беседу с последним просителем и напра-
вился во внутренние апартаменты, Червяков шагнул за ним и за-
бормотал:
— Ваше-ство! Ежели я осмеливаюсь беспокоить ваше-ство, то
именно из чувства, могу сказать, раскаяния!.. Не нарочно, сами из-
волите знать-с!
Генерал состроил плаксивое лицо и махнул рукой.
— Да вы просто смеетесь, милостисдарь! — сказал он, скрываясь
за дверью.