Упрощенная HTML-версия
2 7
« Я Н А П И Ш У Ч Т О - Н И Б У Д Ь С Т Р А Н Н О Е . . . »
И в четвертом действии он подумает о том же: «Мы друг перед дру-
гом нос дерем, а жизнь знай себе проходит». Потом эта мысль мелькнет
в голове Симеонова-Пищика: «...Ничего... Всему на этом свете бывает
конец...» Потом прозвучат бодрые реплики Трофимова и Ани о новой
жизни, прощальные слова Раневской и ключевая, итоговая фраза Фир-
са: «Жизнь-то прошла, словно и не жил...»
Дружно вспоминая прошлое, апеллируя к будущему, все персонажи
«Вишневого сада», кроме удобно устроившегося в этой жизни, посто-
янно довольного подлеца Яши, уходят, ускользают, не хотят замечать
настоящего. И это — главный приговор ему. «О страстях и страданиях
персонажей „Вишневого сада“ можно бы сказать, что это пир, устро-
енный в часы, когда не только чума кончается, но когда и многие из
гостей уже неясно догадываются об этом», — тонко заметил Н. Я. Бер-
ковский
*
.
Жанр: смех и слезы
Последней пьесе Чехов дал жанровый подзаголовок «комедия».
Точно так же восемью годами раньше он определил жанр «Чайки». Две
другие главные чеховские пьесы определялись автором как «сцены из
деревенской жизни» («Дядя Ваня») и просто «драма» («Три сестры»).
Первая чеховская
комедия
оканчивается самоубийством главного
героя, Треплева. В «Вишневом саде» никто из героев не погибает, но
происходящее тоже далеко от канонов привычной комедии.
«Это не комедия, не фарс, как Вы писали, — это трагедия, какой бы
исход к лучшей жизни Вы ни открывали в последнем акте», — убеж-
дал автора К. С. Станиславский
**
.
Однако, посмотрев постановку в Московском художественном теат-
ре, Чехов все равно не соглашался: «Почему на афишах и в газетных
объявлениях моя пьеса так упорно называется драмой? Немирович и
Алексеев (настоящая фамилия Станиславского. —
И. С
.) в моей пьесе
видят положительно не то, что я написал, и я готов дать какое угод-
но слово, что оба они ни разу не прочли внимательно моей пьесы»
(П 12, 81).
Режиссеры, конечно же, внимательно читали пьесу во время работы
над спектаклем. Их спор с автором объяснялся тем, что они понимали
жанровое определение
комедия
традиционно, а Чехов придавал ему
какой-то особый, индивидуальный смысл.
*
Берковский Н. Я.
Литература и театр. С. 160.
**
Станиславский К. С.
Собр. соч. Т. 7. С. 265 (Письмо от 20 октября 1903 г.).