Упрощенная HTML-версия
Г Л А В А В Т О Р А Я
33
— Вы всегда в деревне проводите время? — сделал наконец, в свою очередь,
вопрос Чичиков.
— Больше в деревне, — отвечал Манилов. — Иногда, впрочем, приезжаем
в город для того только, чтобы увидеться с образованными людьми. Одича-
ешь, знаете, будешь все время жить взаперти.
— Правда, правда, — сказал Чичиков.
— Конечно, — продолжал Манилов, — другое дело, если бы соседство было
хорошее, если бы, например, такой человек, с которым бы в некотором роде
можно было поговорить о любезности, о хорошем обращении, следить какую-
нибудь этакую науку, чтобы этак расшевелило душу, дало бы, так сказать,
паренье этакое... — Здесь он еще что-то хотел выразить, но заметивши, что
несколько зарапортовался, ковырнул только рукою в воздухе и продолжал: —
Тогда, конечно, деревня и уединение имели бы очень много приятностей. Но
решительно нет никого... Вот только иногда почитаешь «Сын отечества».
Чичиков согласился с этим совершенно, прибавивши, что ничего не мо-
жет быть приятнее, как жить в уединенье, наслаждаться зрелищем природы
и почитать иногда какую-нибудь книгу...
— Но знаете ли, — прибавил Манилов, — все если нет друга, с которым бы
можно поделиться...
— О, это справедливо, это совершенно справедливо! — прервал Чичиков. —
Что все сокровища тогда в мире! «Не имей денег, имей хороших людей для
обращения», сказал один мудрец.
— И знаете, Павел Иванович! — сказал Манилов, явя в лице своем выра-
жение не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую
ловкий светский доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать па-
циента. — Тогда чувствуешь какое-то, в некотором роде, духовное наслаждение...
Вот как, например, теперь, когда случай мне доставил счастие, можно сказать
образцовое, говорить с вами и наслаждаться приятным вашим разговором...
— Помилуйте, что ж за приятный разговор?.. Ничтожный человек, и боль-
ше ничего, — отвечал Чичиков.
— О! Павел Иванович, позвольте мне быть откровенным: я бы с радостию
отдал половину всего моего состояния, чтобы иметь часть тех достоинств, ко-
торые имеете вы!..
— Напротив, я бы почел с своей стороны за величайшее...
Неизвестно, до чего бы дошло взаимное излияние чувств обоих прияте-
лей, если бы вошедший слуга не доложил, что кушанье готово.
— Прошу покорнейше, — сказал Манилов. — Вы извините, если у нас нет
такого обеда, какой на паркетах и в столицах, у нас просто, по русскому обы-
чаю, щи, но от чистого сердца. Покорнейше прошу.