12
Заратустрой назывался он; но он изменился.
@@
Тогда
нес ты свой прах на гору; неужели теперь хочешь ты нес-
ти свой огонь в долины? Неужели не боишься ты кары
поджигателю?
@@
Да, я узнаю? Заратустру. Чист взор его,
и на устах его нет отвращения. Не потому ли и идет он,
точно танцует?
@@
Заратустра преобразился, ребенком
стал Заратустра, Заратустра проснулся: чего же хочешь
ты среди спящих?
@@
Как на море, жил ты в одино-
честве, и море носило тебя. Увы! Ты хочешь выйти на
сушу? Ты хочешь снова сам таскать свое тело?»
@@?
За-
ратустра отвечал: «Я люблю людей».
@@?
«Разве не пото-
му,?— сказал святой,?— ушел и я в лес и пустыню? Разве
не потому, что и я слишком любил людей?
@@
Теперь
люблю я Бога: людей не люблю я. Человек для меня
слишком несовершенен. Любовь к человеку убила бы
меня».
@@
Заратустра отвечал: «Что говорил я о любви!
Я несу людям дар».
@@?
«Не давай им ничего,?— сказал
святой.?— Лучше сними с них что-нибудь и неси вместе
с ними — это будет для них всего лучше, если только это
лучше и для тебя!
@@
И если ты хочешь им дать, дай
им не больше милостыни, и еще заставь их просить ее
у тебя!»
@@?
«Нет,?— отвечал Заратустра,?— я не даю ми-
лостыни. Для этого я недостаточно беден».
@@
Святой
стал смеяться над Заратустрой и так говорил: «Тогда
постарайся, чтобы они приняли твои сокровища! Они
недоверчивы к отшельникам и не верят, что мы при-
ходим, чтобы дарить.
@@
Наши шаги по улицам звучат
для них слишком одиноко. И если они ночью, в своих
кроватях, услышат человека, идущего задолго до вос-
хода солнца, они спрашивают себя: куда крадется этот
вор?
@@
Не ходи же к людям и оставайся в лесу! Иди
лучше к зверям! Почему не хочешь ты быть, как я, — мед-
ведем среди медведей, птицею среди птиц?»
@@?
«А что
делает святой в лесу?»?— спросил Заратустра.
@@
Свя-
той отвечал: «Я слагаю песни и пою их; и когда я сла-
гаю песни, я смеюсь, плачу и бормочу себе в бороду:
так славлю я Бога.
@@
Пением, плачем, смехом и бор-
мотанием славлю я Бога, моего Бога. Но скажи, что не-
сешь ты нам в дар?»
@@
Услышав эти слова, Заратуст-
ра поклонился святому и сказал: «Что мог бы я дать
вам! Позвольте мне скорее уйти, чтобы чего-нибудь я
не взял у вас!» Так разошлись они в разные стороны,
старец и человек, и каждый смеялся, как смеются дети.