Упрощенная HTML-версия
ОР ГА Н Ч И К
33
Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, по-
тому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах
над турками и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз
возьмет приступом крепость Хотин.
Скоро, однако ж, обыватели убедились, что ликования и надежды их
были, по малой мере, преждевременны и преувеличенны. Произошел
обычный прием, и тут в первый раз в жизни пришлось глуповцам на деле
изведать, каким горьким испытаниям может быть подвергнуто самое
упорное начальстволюбие. Все на этом приеме совершилось как-то зага-
дочно. Градоначальник безмолвно обошел ряды чиновных архистрати-
гов, сверкнул глазами, произнес: «Не потерплю!» — и скрылся в кабинет.
Чиновники остолбенели; за ними остолбенели и обыватели.
Несмотря на непреоборимую твердость, глуповцы — народ изнежен-
ный и до крайности набалованный. Они любят, чтоб у начальника на
лице играла приветливая улыбка, чтобы из уст его, по временам, исходи-
ли любезные прибаутки, и недоумевают, когда уста эти только фырка-
ют или издают загадочные звуки. Начальник может совершать всякие
мероприятия, он может даже никаких мероприятий не совершать, но
ежели он не будет при этом калякать, то имя его никогда не сделается
популярным. Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые
не чужды были даже мысли о заведении в Глупове академии (таков,
например, штатский советник Двоекуров, значащийся по «описи» под
№9), но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робя-
тами», то имена их остались в забвении. Напротив того, бывали другие,
хотя и не то чтобы очень глупые — таких не бывало, — а такие, которые
делали дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как
они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их
не только были занесены на скрижали, но даже послужили предметом
самых разнообразных устных легенд.
Так было и в настоящем случае. Как ни воспламенились сердца обы-
вателей по случаю приезда нового начальника, но прием его значитель-
но расхолодил их.
— Что ж это такое! — фыркнул — и затылок показал! нешто мы затыл-
ков не видали! а ты по душе с нами поговори! ты лаской-то, лаской-то
пронимай! ты пригрозить-то пригрози, да потом и помилуй! — Так го-
ворили глуповцы, и со слезами припоминали, какие бывали у них прежде