Упрощенная HTML-версия
9
Ордам турков?сельджуков (численностью около 600 000 человек)
противостояло сравнительно малочисленное войско, вдохновлен-
ное и окрыленное, сплоченное верой в свободу, в лучшее будущее,
в личное человеческое достоинство.
Можно утверждать, что на Дидгорское поле Давид вывел войско
достойнейших, вооруженное, в отличие от турок, значительно более
прогрессивной идеей. Именно это обстоятельство имело решающее
значение, и на поле брани свершилось, можно сказать, торжество
света, добро победило зло: «Добро победило зло — оно (добро) долго-
вечно».
В Дидгорской битве участвовали также и
франки
, то есть евро-
пейские рыцари?крестоносцы, и хотя их было немного, всего 200 че-
ловек (не считая их свиту), этого оказалось достаточно, чтобы друзья
и враги считали Давида Строителя участником крестовых походов.
Это был умнейший, необходимый ход дальновидного царя, кото-
рого впоследствии за великие заслуги перед страной грузинская
Церковь причислила к лику святых. Позиция Грузии прояснилась
сразу же, как только начались крестовые походы (1095). Проница-
тельный историк царя следующим образом связывает между собой
судьбу Грузии и крестовые походы: «Об эту пору выступили франки,
взяли Иерусалим и Антиохию, и с Божьей помощью воспряла страна
Картли».
В течение долгого времени идея участия Грузии в крестовых
походах являлась своего рода знаменем, которому до XIV в. верно
служили почти все грузинские цари, за небольшим, но значитель-
ным исключением, так как этим исключением явилась именно ца-
рица Тамар — могучая властительница страны, справедливо став-
шая легендарной, почти божественной личностью для грузинского
народа.
Царица Тамар была до такой степени самостоятельным монар-
хом, что ее государственная политика даже противостояла?(!) поли-
тике великого прадеда — Давида Строителя. Она категорически от-
казывалась участвовать в крестовых походах, стремясь создать соб-
ственную православную империю наподобие Византийской.
Не исключено, что это политическое противостояние каким-то
образом сыграло роковую роль в судьбе Руставели.
Руставели начинается с Давида Строителя, и Давид Строитель
продолжается в Руставели. Так что поэму Руставели можно считать
гениальным финальным аккордом эпохи Давида.
И на самом деле редко одна личность бывает так похожа на дру-
гую, как в случае с Давидом Строителем и Руставели. Один — строи-
тель грузинской земли, и второй — возобновитель грузинского духа...