Упрощенная HTML-версия
ПРЕДИСЛОВИЕ
удучи
офицером фран-
цузской армии, я принимал участие в осаде Сарагосы. Через несколько
дней после завоевания этого города, оказавшись в одном из отдаленных
его кварталов, я обратил внимание на домик довольно изящной архитек-
туры, который — это было сразу видно — французские солдаты еще не
успели разграбить.
Подстрекаемый любопытством, я подошел к двери и постучал. Она ока-
залась незапертой, — я слегка толкнул ее и вошел внутрь. На мой зов ни-
кто не откликнулся; поиски не дали результата: в доме не было ни души.
Казалось, что из дома вынесли все ценное; на столах и в шкафах остались
одни ненужные безделицы. Только в углу на полу я увидел несколько
исписанных тетрадей. Перелистал их. Рукопись была испанская; хоть я
очень слабо знал этот язык, но все же понял, что нашел что-то интересное:
рукопись содержала повествование о кабалистах, разбойниках и оборот-
нях. Чтение необычайных историй казалось мне прекрасным средством
рассеяния среди походных трудов. Решив, что рукопись навсегда утратила
законного владельца, я без колебаний взял ее себе.
Через некоторое время нашей армии пришлось оставить Сарагосу.
К несчастью, я оказался в стороне от главных сил и, вместе со своим отря-
дом, попал в руки противника. Я думал, что пробил мой последний час. Ког-
да нас привели на место, испанские солдаты стали делить наше имущество.
Я попросил, чтобы мне оставили один только предмет, не представлявший
для них к тому же никакой ценности, а именно — найденную мной руко-
пись. Сперва они не соглашались, но потом попросили указаний командира.
Тот, кинув взгляд на тетради, лично поблагодарил меня за то, что я спас
произведение, очень для него важное, так как в рукописи речь шла об одном
из его предков. Я объяснил, каким образом драгоценные тетради попали ко
мне в руки. Испанец взял меня к себе на квартиру, хорошо со мной обхо-
дился, и я довольно долго прожил у него. По моей настоятельной просьбе
он перевел рукопись на французский язык, а я точно записал его перевод.