Упрощенная HTML-версия
10
Урок любви в парке
сокровищами; но действительность, основная пища современ-
ного романа, — материя суровая и неприятная, навязывающая
нам свою тиранию; прежде чем дерзнешь обмолвиться о ней
хоть словечком, приходится отведать ее в огромном количестве,
поглотить, усвоить, сделать плотью более, нежели наша соб-
ственная плоть. А иначе придется довольствоваться лишь убо-
гими, скисшими или протухшими заметками из своей записной
книжки, столь же неспособными создать живое произведение,
как пробирки с различными злаками Франции не могут дать
представления о плаще нив и лугов, что покрывает нашу пре-
красную страну. — Например, предупреждаю вас, поскольку
выбрал сюжет по своему вкусу, что рискну поведать о некоем
щекотливом приключении. О! Как опасно повествовать о ще-
котливых приключениях в эпоху, когда разнузданность роман-
ных произведений не признает никаких границ. Злоупотребле-
ния циников свободой пера убьют — если уже не убили — всю
прелесть от того, чтобы свободно писать на нашем языке, оста-
ваясь порядочным человеком. Их излишества даже вернее, чем
какой-нибудь гнетущий режим, отнимут у нас саму свободу,
а быть может, и того хуже: желание говорить о любви.
Во-вторых, я сам выберу своих персонажей! Видите, как я
радуюсь, точно школяр, которому позволили вволю поозорни-
чать. Ах, читатель мой! К черту мерзкие создания и отврати-
тельные существа, подозрительных махинаторов и бесхарак-
терных проходимцев, которыми пробавляется современная
книготорговля! Надо забыть об этом убожестве. И никаких
безупречных персонажей: эта порода гнусна, как абсолют, как
чистая идея, как все концепции педантов, которые не участву-
ют в прелестном несовершенстве сотворенных вещей. Что ка-
сается меня, то мне нравится в обществе людей, способных со-
вершать и совершающих по слабости невероятные промахи,