Упрощенная HTML-версия
18
большое удовольствие. «В этих краях, — пишет он, — меня почитают круп-
ным вельможей. Но, как вы знаете, я нищий. Я нищий; однако, когда у меня
будет серебряное блюдо, мое достоинство значительно возрастет».
Несмотря ни на что, он не забывал о делах прихода и не расставался
с планами на будущее. «Следует, — говорил он, — подобно гребцам, двигать-
ся к цели, пусть даже повернувшись к ней спиной».
Его желанием было добиться власти благодаря своим собственным за-
слугам. Именно в это время он пишет знаменитые «Мемуары в наставлени-
ях и максимах», с помощью которых он хотел оказаться при дворе, — пре-
восходный требник придворного карьериста.
Усилия епископа Люсонского не остались бесплодными. Его репута-
ция росла. О нем заговорили повсюду, даже у короля.
Чтобы появиться и обратить на себя внимание, он теперь только ждет
случая, с нетерпением подстерегает его.
Таким случаем окажется смерть Генриха IV. Епископ Люсонский мгно-
венно поймет, какую пользу он может извлечь из смуты, в которую убийца
Равальяк вверг Францию и ее правительство, и устремляется в Париж.
В течение долгих дней Генрих IV томился дурными предчувствиями.
Вопреки обыкновению, он был тревожен и растерян, говорил о смерти.
«Ах, проклятая коронация, — повторял он Сюлли, имея в виду коронацию
Марии Медичи, состоявшуюся накануне в Сен-Дени с великой торжествен-
ностью, — проклятая коронация, ты станешь причиной моей смерти!»
И в пятницу 14 мая после обеда он покинул Лувр и отправился в Арсе-
нал к Сюлли.
Погода была хорошая, он ехал в открытой карете… Месяц назад при-
бывший из Ангулема в Париж с украденным на постоялом дворе ножом под
плащом, одержимый, в мрачном расположении духа и с искаженной физио-
номией, одновременно похожий на монаха, школьного учителя и понято?
-
го, Франсуа Равальяк поджидал королевский кортеж у ворот Лувра. И те-
перь следовал за ним. На улице Ферронри, воспользовавшись тем, что из-за
скопления повозок карета была вынуждена почти касаться лавочек, при-
жавшихся к ограде кладбища Невинных, он вскочил на подножку и ударил
короля ножом. «Я ранен!» — воскликнул Генрих IV.
Когда король поднял руку, убийца нанес второй удар, который прон-
зил ему сердце. В тот же миг король умер. Карету закрыли мантелетами;