Упрощенная HTML-версия
27
Его опередил Даву со своими двумя пехотными батальонами, про-
шедшими по бульвару Унтер-ден-Линден с оркестром во главе. В покину-
той правительством, министрами и королем прусской столице царили
паника и смятение.
Двадцать седьмого октября 1806 года в три часа пополудни состоял-
ся торжественный въезд императора в Берлин. Он появился в сопровож-
дении своих маршалов Бертье, Даву, Ожеро, Бессьера, Лефевра и дру-
гих. Шествие открывали восемьдесят гвардейских гренадеров, каждый
нес захваченное у неприятеля знамя. Депутация под предводительством
гражданского губернатора поспешила им навстречу, чтобы преподнес-
ти императору ключ от прусской столицы. Толпа собравшихся горожан
была огромна; все теснились, чтобы увидеть его. И те самые улицы, где
неделю назад раздавались проклятия в его адрес, теперь звенели привет-
ственными возгласами.
Чтобы доказать, что в этой поверженной столице ему неведомо чув-
ство страха, Наполеон шел пешком, один, открытый для восхищенных
взглядов, в которых таилось рабское повиновение и одновременно с тру-
дом скрываемая молчаливая ненависть, на которой, как на дрожжах, зре-
ло в глубине сердец желание реванша. В девять часов вечера он лег в по-
стель и спокойно уснул.
Укрывшись со своим двором в Кёнигсберге, прусский король при-
звал на помощь неповоротливые русские батальоны, ошеломленные по-
трясающими победами своего неприятеля.
Теперь Наполеону противостояли два врага, из которых наиболее
опасным была Россия.
Он покинул Берлин, перенес свою штаб-квартиру в Познань, затем
вошел в Варшаву, откуда его маршалы вымели русских и где он был про-
возглашен поляками освободителем.
Кампания начиналась трудно и мучительно. Крестьяне бежали или
скрывались вместе со своими припасами; страна была разорена, погода —
отвратительна, дороги представляли собой сплошные рытвины, куда
наполовину проваливались люди и кони и в которых увязали повозки и
фуры. Продовольствия не было, ко всему прочему нескончаемо лил дождь.
Старые солдаты начинали проявлять недовольство. Именно на польских
дурных дорогах Наполеон дал своим старым товарищам по Египетскому