Упрощенная HTML-версия
12
и сто тысяч воинов. Гигантские, но тщетные приготовления: попытка
морского нападения провалилась. Его спасающийся бегством флот бло-
кирован в порту Кадиса и выйдет оттуда лишь для того, чтобы быть раз-
битым при Трафальгаре.
Его постигает глубокое разочарование, однако оно продлится недол-
го. Наполеон вновь возвращается к военным действиям. Сменив тактику,
он переносит на твердую почву операцию, которая не увенчалась успехом
на море. И мгновенно диктует план великолепной кампании 1805 года.
Дело происходит в замке Пон-де-Брик тринадцатого августа. Дарю запи-
сывает за ним: порядок переходов, их продолжительность, места сбора
колонн, внезапные налеты, нападения на укрепленные города, ошибки
противника — и все это за два месяца до начала кампании и на расстоя-
нии в двести лье от нее. Его взгляд охватывает все поля будущих сраже-
ний, грядущие победы, намечает время, когда его армии войдут в Берлин
и в Вену.
Обманувшись видимой легкостью, можно подумать, что это был
плод импровизации: казалось бы, и самый светлый ум не способен на
такие озарения. Но в этом мозгу зрели долгие тайные размышления,
и в нужный день, от грубого столкновения реальных событий, мгновен-
но рождался великолепный провидческий план.
Первое октября 1805 года — император перешел Рейн.
Наполеон настаивал на том, чтобы основные силы его армии мыс-
лили по-новому: чтобы, рожденные революцией, они сражались за иде-
ал; чтобы они осознали свой высокий долг перед нацией. Но они по-
прежнему полагались на волю своего славного военачальника. Они
верили не только в его гений, но и в его убеждения. Покорные, зачаро-
ванные, подчиненные его силе, они почитали его превыше всех осталь-
ных и полагали, что он вознесен столь высоко исключительно по праву
своих достоинств.
В воззваниях и бюллетенях Наполеон поддерживал в своих солда-
тах эту уверенность. Он говорил с ними не как с низшими по званию,
а как с друзьями. Он освещал их поход огнем своих идей. Отблеск его мыс-
ли достигал самых темных уголков сознания тысяч его подданных. Его
лаконичные, нервные, краткие формулировки были сигналом к атаке.
Его воззвания зачитывались перед каждым созванным и построенным