Упрощенная HTML-версия
12
заточение в этом сосуде, который, скрепив своей печатью,
бросил в морскую пучину.
Пока шёл первый век моего заточения, я поклялся, что,
если кто-нибудь вызволит меня до истечения ста лет, сделаю
его навсегда счастливым как на этом свете, так и на том. Од-
нако столетие миновало, и никто не явился оказать мне долго-
жданную услугу. Пребывая в темнице второй век, я дал клятву
одарить своего освободителя всеми земными радостями. Но
по-прежнему оставался взаперти. Я вновь сократил свои бла-
годеяния, всего лишь пообещав своему спасителю исполне-
ние трёх его желаний. Но прошло и третье столетие, а в моём
положении ничего не изменилось. Ярость переполняла меня
при мысли, что никакие обеты не принесли мне желанного
освобождения, и великодушие уступило место гневу, так что
я поклялся одарить безумца, который отворит двери моего
узилища, лишь возможностью выбора своей смерти. Итак,
прими эту последнюю милость и выбери себе казнь.
Выслушав эти речи, рыбак перепугался и попытался сле-
зами и мольбами умилостивить джинна, чтобы тот отказался
от своего жестокого замысла. Однако поняв наконец, что не-
возможно смягчить сердце чудовища, он вновь обрел само-
обладание и принялся размышлять, как бы избежать гибели.
Нужда рождает сообразительность, и рыбак тотчас же заду-
мал уловку, показавшуюся ему спасительной.
— Коли уж ты решил погубить меня, — сказал он джин-
ну, — то не можешь отказать мне в последнем желании.