Упрощенная HTML-версия
ЗВЕРОБОЙ
31
попечение Хетти, его второй дочери; та хоть и не так красива и бой-
ка, как ее сестрица, зато гораздо лучше понимает свои обязанности.
— Стало быть, это еще одна птица из того же гнезда? — с неко-
торым удивлением спросил Зверобой. — Делавары говорили мне
только об одной.
— Немудрено, что, когда говорят о Джудит Хаттер, забывают
о Хетти Хаттер. Хетти всего лишь мила, тогда как ее сестра... Го-
ворю тебе, парень, другой такой не сыщешь отсюда до самого
моря! Джудит бойка, речиста и лукава, как старый индейский
оратор, тогда как бедная Хетти в лучшем случае только «Так ука-
зывает компас».
— Что такое? — переспросил Зверобой.
— Да это офицеры ее прозвали: «Так указывает компас». Я по-
лагаю, они хотели этим сказать, что она всегда старается идти
в должном направлении, но иногда не знает, как это сделать. Нет,
бедная Хетти совсем дурочка и постоянно сбивается с прямого
пути то в одну, то в другую сторону. Старый Том очень любит дев-
чонку, да и Джудит тоже, хотя сама она бойка и тщеславна. Не
будь этого, я бы не поручился за безопасность Хетти среди людей
такого сорта, какие иногда попадаются на берегах озера.
— Мне казалось, что люди здесь появляются редко, — сказал
Зверобой, видимо обеспокоенный мыслью, что он так близко по-
дошел к границам обитаемого мира.
— Это правда, парень, едва ли два десятка белых видели Хет-
ти. Но двадцать заправских пограничных жителей — охотников-
трапперов и разведчиков — могут натворить бед, если постарают-
ся. Знаешь, Зверобой, я буду в отчаянии, если, вернувшись после
шестимесячной отлучки, застану Джудит уже замужем...
— Девушка призналась тебе в любви или как-нибудь обнаде-
жила тебя?
— Вовсе нет! Право, не знаю, в чем тут дело. Ведь я недурен со-
бой, парень. Так мне, по крайней мере, кажется, когда я гляжусь
в родник, освещенный солнцем. Однако я никогда не мог вы-
нудить у этой плутовки обещание выйти за меня замуж, не мог
добиться от нее ласковой улыбки, хотя она готова хохотать целы-
ми часами. Если она осмелилась обвенчаться в мое отсутствие,
то узнает все радости вдовства, не дожив и до двадцати лет.