Упрощенная HTML-версия
21
ГЛАВА?I
— Вы видите, господин де Вард, — сказал д’Артаньян, на которо-
го рассказ этот произвел тем большее впечатление, что слова Атоса
пробудили в нем живые воспоминания, — вы видите, не я был при-
чиной гибели этой женщины, потому что душа ее давно уже погиб-
ла. Теперь, когда все разъяснено, мне остается, господин де Вард,
смиренно попросить у вас прощения за этот постыдный поступок,
как я, наверное, попросил бы его у вашего отца, если бы он был
жив, когда я вернулся во Францию после казни Карла Первого.
— Это слишком, господин д’Артаньян! — воскликнули присут-
ствующие.
— Нет, господа, — сказал капитан. — Теперь, господин де Вард, на-
деюсь, между нами все кончено. И вам больше не придется распро-
странять порочащие меня слухи. Наши счеты сведены, не правда ли?
Де Вард поклонился, что-то пробормотав.
— Надеюсь также, — продолжал д’Артаньян, подходя к молодому
человеку, — что впредь вы вообще откажетесь от своей дурной при-
вычки злословить. Ведь если вы настолько совестливы и щепетиль-
ны, что ставите в вину мне, старому солдату, спустя тридцать пять
лет, глупую юношескую выходку, — если, повторяю, вы выступаете
таким рыцарем чести, то этим самым вы берете на себя обязатель-
ство никогда с своей стороны не совершать ничего противного со-
вести и чести. Поэтому берегитесь, чтобы до моих ушей не дошла
какая-нибудь история, в которой будет замешано ваше имя.
— Милостивый государь, — покраснел де Вард, — ваши угрозы
излишни.
— Я еще не кончил, господин де Вард! — перебил его д’Артань-
ян. — Вам придется выслушать меня.
Кружок сомкнулся теснее.
— Вы только что говорили во всеуслышание о чести одной жен-
щины и вашего отца. Это звучало очень хорошо. Приятно думать,
что у наших детей есть та порядочность и деликатность, которой,
видимо, недоставало нам. Приятно, что молодой человек в том воз-
расте, когда обыкновенно стремятся похитить честь женщины, на-
оборот, уважает и защищает эту честь.
Де Вард сжал губы и стиснул кулаки. По-видимому, ему было
непонятно, куда клонит д’Артаньян свою речь, начало которой не
обещало ничего хорошего.