Упрощенная HTML-версия
Ч А С Т Ь П Е Р В А Я
35
политической информации. С тех пор как от нас ушел Марамбо,
у меня нет никого, кто собирал бы срочные и секретные сведе-
ния, а от этого страдает газета.
Вальтер сделался серьезным и, приподняв очки, посмотрел
Дюруа прямо в глаза.
— Ум у господина Дюруа, бесспорно, оригинальный, — ска-
зал он. — Если ему будет угодно завтра в три часа побеседовать
со мной, то мы это устроим. — Немного помолчав, он обратился
непосредственно к Дюруа: — А пока что дайте нам два-три увле-
кательных очерка об Алжире. Поделитесь своими воспоминани-
ями и свяжите их с вопросом о колонизации, как это вы сделали
сейчас. Они появятся вовремя, как раз вовремя, и я уверен, что
читатели будут очень довольны. Но торопитесь! Первая статья
должна быть у меня завтра, в крайнем случае — послезавтра:
пока в палате еще не кончились прения, нам необходимо при-
влечь к ним внимание публики.
— А вот вам прелестное заглавие: «Воспоминания африкан-
ского стрелка», — добавила г-жа Вальтер с той очаровательной
важностью, которая придавала оттенок снисходительности все-
му, что она говорила. — Не правда ли, господин Норбер?
Старый поэт, поздно добившийся известности, ненавидел и
боялся начинающих. Он сухо ответил:
— Да, заглавие великолепное, при условии, однако, что и
дальнейшее будет в том же стиле, а это самое трудное. Стиль —
это все равно что верный тон в музыке.
Г-жа Форестье смотрела на Дюруа ласковым, покровитель-
ственным, понимающим взглядом, как бы говорившим: «Такие,
как ты, своего добьются». Г-жа де Марель несколько раз пово-
рачивалась в его сторону, и бриллиант в ее ухе беспрестанно
дрожал, словно прозрачная капля воды, которая вот-вот сорвет-
ся и упадет.
Девочка сидела спокойно и чинно, склонив голову над та-
релкой.
Лакей тем временем снова обошел вокруг стола и налил
в голубые бокалы иоганнисберг, после чего Форестье, поклонив-
шись Вальтеру, предложил тост: