Упрощенная HTML-версия
Ч А С Т Ь П Е Р В А Я
27
хорошенькая, изящная блондинка — жена его друга, привела
его в полное замешательство.
— Сударыня, я... — пробормотал он.
Она протянула ему руку:
— Я знаю, сударь. Шарль рассказал мне о вашей вчерашней
встрече, и я очень рада, что ему пришла счастливая мысль при-
гласить вас пообедать сегодня с нами.
Он не нашелся, что ей ответить, и покраснел до ушей, он чув-
ствовал, что его осматривают с ног до головы, прощупывают,
оценивают, изучают.
Ему хотелось извиниться за свой туалет, как-нибудь объяс-
нить его погрешности, но он ничего не мог придумать и так и не
решился затронуть этот щекотливый предмет.
Он опустился в кресло, на которое ему указала хозяйка, и,
как только под ним прогнулось мягкое и упругое сиденье, как
только он сел поглубже, откинулся и ощутил ласковое прикосно-
вение спинки и ручек, бережно заключивших его в свои бархат-
ные объятия, ему показалось, что он вступил в новую, чудесную
жизнь, что он уже завладел чем-то необыкновенно приятным,
что он уже представляет собою нечто, что он спасен. И тогда он
взглянул на г-жу Форестье, не спускавшую с него глаз.
На ней было бледно-голубое кашемировое платье, четко об-
рисовывавшее ее тонкую талию и высокую грудь. Голые руки
и шея выступали из пены белых кружев, которыми были от-
деланы корсаж и короткие рукава. Волосы, собранные в высо-
кую прическу, чуть вились на затылке, образуя легкое, светлое,
пушистое облачко.
Взгляд ее, чем-то напоминавший Дюруа взгляд женщины,
встреченной им накануне в Фоли-Бержер, действовал на него
ободряюще. У нее были серые глаза, серые с голубоватым оттен-
ком, который придавал им особенное выражение, тонкий нос,
полные губы и несколько пухлый подбородок, — неправильное
и вместе с тем очаровательное лицо, лукавое и прелестное. Это
было одно из тех женских лиц, каждая черта которого полна
своеобразного обаяния и представляется значительной, малей-
шее изменение которого словно и говорит, и скрывает что-то.