Упрощенная HTML-версия
34
III
КОРОЛЬ-ПОЭТ
Т
оржества, балеты и турниры заняли все следующие дни.
Сближение двух партий продолжалось. Двор расточал ласки
и любезности, которые могли вскружить голову даже самым
ярым гугенотам. На глазах у всех старик Коттон обедал и кутил
с бароном де Куртомер, а герцог Гиз и принц Конде вместе ката-
лись по реке на лодке в сопровождении оркестра.
Карл IX как будто расстался со своим обычно мрачным настрое-
нием н не мог жить без своего зятя Генриха Наваррского. Наконец,
королева-мать обрела такую жизнерадостность, так прилежно за-
нялась вышивками, драгоценными уборами и перьями для шляп,
что даже потеряла сон.
Гугеноты, немного развратившись в этой новой Капуе, стали
надевать шелковые колеты, вышивать девизы и не хуже католиков
гарцевать перед заветными балконами. Во всем была заметна пере-
мена, благоприятная для реформатского исповедания, — казалось,
сам королевский двор собрался перейти в протестантизм. Даже ад-
мирал, при своей опытности, попался на эту удочку, как и другие:
ему до такой степени затуманили рассудок, что однажды вечером
он на целых два часа забыл о зубочистке и не ковырял ею у себя
в зубах, хотя обычно предавался этому занятию с двух часов дня,
когда кончал обедать, и до восьми вечера, когда садился ужинать.
В тот самый день, когда адмирал проявил такую невероятную
забывчивость, король Карл IX пригласил герцога Гиза и Генри-
ха Наваррского поужинать втроем. Закончив ужин, Карл увел их
к себе в комнату, где стал показывать и объяснять им хитрый меха-
низм волчьего капкана, изобретенный им самим, но вдруг он оста-
новился и спросил: