Упрощенная HTML-версия
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
азбудил
меня голос от-
шельника, видимо несказанно обрадованного тем, что я цел и невредим.
Со слезами на глазах он обнял меня и промолвил:
— Удивительные дела творились этой ночью, сын мой. Открой мне
правду: не ночевал ли ты в Вента-Кемаде и не имел ли там дело с нечистой
силой? Зло еще можно исправить. Преклони колени у подножья алтаря,
признайся в своей вине и сотвори покаяние.
Он довольно долго увещал меня, потом умолк и подождал, что я от-
вечу.
— Отец мой, — сказал я, — ведь я исповедовался перед выездом из
Кадиса и с тех пор, по-моему, не совершил никаких смертных грехов, —
разве только во сне. Я действительно ночевал в Вента-Кемаде, но, если что
там видел, у меня есть свои основания не вспоминать об этом.
Отшельник, видимо, весьма удивился такому ответу; он стал корить
меня за то, что я впал в сатанинскую гордыню, и в конце концов принялся
убеждать в настоятельной необходимости исповедаться. Однако вскоре,
увидев, что я непоколебимо стою на своем, смягчился, оставил апостоль-
ский тон, каким говорил со мной, и промолвил:
— Сын мой, меня удивляет твоя отвага. Скажи мне, кто ты, кто тебя вос-
питал и веришь ли ты в духов, — утоли, пожалуйста, мое любопытство.
— Отец мой, — ответил я, — ты делаешь мне честь, желая ближе
узнать мою особу, и будь уверен, что я эту честь умею ценить. Позволь
мне одеться, я приду в келью и расскажу о себе все подробности, какие
только пожелаешь.