Упрощенная HTML-версия
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
10
не направо, а налево, к Нельским воротам и Пре-о-Клер, черт возь-
ми! Что ей понадобилось в королевской крепости? Ну что ж, посмот-
рим. Она пришла проведать узника... быть может, брата. Бедняжка!
Как она, должно быть, горюет. Ведь ее доброта, конечно, равна ее
красоте. Тьфу ты пропасть! До чего же хочется подойти к ней, спро-
сить без обиняков, кто у нее там, и предложить свои услуги! Если
узник ее брат, я откроюсь во всем учителю и попрошу у него совета.
Ведь учитель бежал из замка Святого Ангела и, стало быть, знает,
каким способом выбираются из тюрьмы. Итак, я спасаю ее брата.
После такой услуги ее брат становится моим закадычным другом.
Он горит желанием услужить мне — человеку, который оказал ему
такую услугу. Я признаюсь, что люблю его сестру. Он нас знакомит,
я бросаюсь перед ней на колени, и уж тут-то она, разумеется, под-
нимет на меня свои глазки!»
Понятно, куда может унести воображение влюбленного, когда
он размечтается. Поэтому молодой человек очень удивился, услы-
шав, что пробило четыре часа, и увидев, что сменился часовой.
Вот новый часовой стал нести караульную службу, а юноша все
продолжал нести свою. Способ скоротать время был так удачен,
что он решил снова им воспользоваться и принялся за монолог, не
менее многословный, чем первый:
«Как она прекрасна! Как грациозна ее поступь, сколько цело-
мудренного изящества в ее движениях, какое точеное лицо! Лишь
великий Леонардо да Винчи и божественный Рафаэль — лишь одни
они во всем мире, да и то, когда талант их был в расцвете, могли бы
воспроизвести образ этого чистого и непорочного создания! О боже,
отчего я не живописец, а гравер, ваятель, эмалировщик, золотых дел
мастер! Впрочем, будь я живописцем, мне не надобно было бы все
время видеть красавицу, чтобы создать ее портрет. Мне бы беспре-
рывно мерещились ее громадные голубые глаза, дивные белокурые
волосы, белоснежное личико, тоненький стан. Был бы я живопис-
цем, я воплощал бы красавицу во всех своих полотнах, как Рафаэль
Санти — Форнарину и Андреа дель Сарто — Лукрецию. Да ее и срав-
нивать нельзя с Форнариной! Ну конечно, ни та ни другая недостой-
ны развязывать шнурки на ее башмачках! Во-первых, Форнарина...»
Не успел юноша докончить сравнение, которое, что вполне по-
нятно, льстило его избраннице, как пробили часы.