Упрощенная HTML-версия
26
Леопольд фон Захер-Мазох
Ах, ради бога... Опять является эта домохозяйка; за ночь она
снова несколько сморщилась и стала еще немножко меньше.
А там, наверху, опять что-то белеет меж зеленых ветвей...
Венера или вдова?
На этот раз вдова, потому что госпожа Тартаковская, сделав
книксен, просит у меня от ее имени книг для чтения.
Я бегу к себе в комнату и быстро тащу со стола пару томов.
Слишком поздно уже я вспоминаю, что в одном из них ле-
жит моя репродукция — Венера. И теперь она у белой женщи-
ны там, наверху, вместе со всеми моими излияниями.
Что-то она об этом скажет?
Я слышу: она смеется.
Не надо мной ли?
* * *
Полнолуние! Вон уже вышла луна из-за верхушек невысо-
ких елей, окаймляющих парк, и серебристый свет заливает
террасу, купы деревьев, все пространство окрест, насколько
видит глаз, и мягко трепещет вдали, словно зыбкая поверх-
ность вод.
Что-то так странно манит, зовет меня... Я не в силах про-
тивиться. Одеваюсь снова и выхожу в сад.
Меня влечет туда, на лужайку, к ней — к моей богине,
к моей возлюбленной.
Прохладная ночь. Я зябну от свежести. Воздух опьяняет тя-
желым ароматом цветов, лесной чащи.
Как торжественно вокруг! Какая музыка ночи!.. Томительно
рыдает соловей. Звезды тихо-тихо мерцают в бледно-голубой
выси. Лужайка кажется гладкой, как зеркало, как ледяной по-
кров пруда.