Упрощенная HTML-версия
24
Леопольд фон Захер-Мазох
Однажды, возвращаясь с такой молитвы, я заметил: в одной
из аллей, ведущих к дому, мелькнула вдруг, отделенная от меня
одной только зеленой шпалерой, женская фигура — белая, как
мрамор, и облитая лунным светом. На мгновение меня охва-
тило такое чувство, как будто моя прекрасная каменная бо-
гиня сжалилась надо мной и ожила и последовала за мной...
И душу мне сковал безотчетный страх, сердце трепетало, слов-
но готовое разорваться, — и вместо того чтобы...
Ну да ведь я дилетант. И как всегда, я застрял на втором
стихе... Нет, я не застрял, наоборот, — я побежал прочь так
быстро, как только хватало сил.
* * *
Вот ведь счастливый случай! У еврея, торговца фотографи-
ями, оказался снимок с моего идеала! Небольшая репродук-
ция — «Венера с зеркалом» Тициана... Что за женщина! Я на-
пишу стихотворение. Нет! Я возьму листок и подпишу под
ним:
«Венера в мехах»
.
Ты зябнешь — ты, сама зажигающая пламя! Закутайся же
в свои деспотические меха, — кому они приличествуют, если
не тебе, жестокая богиня любви и красоты!..
И через некоторое время я прибавил к подписи несколько
стихов из Гёте, которые я недавно нашел в его «Паралипоме-
нах» к «Фаусту».
амуру
!
Обманчивые крылышки
и стрелы — не стрелы, а когти,
и венок прикрывает рожки.
Сомненья нет:
как все боги Греции, и он —
лишь замаскировавшийся дьявол.