Упрощенная HTML-версия
11
Венера в мехах
живущее единой мыслью, единым чувством, единой волей,
чтобы потом тем решительнее развести их. И тогда — это вам
известно лучше, чем мне, — тот, кто не сумеет подчинить дру-
гого себе, и оглянуться не успеет, как почувствует ярмо на сво-
ей шее.
— Притом, как правило, ярмо возлагается именно на муж-
чину! — воскликнула мадам Венера насмешливо и высокомер-
но. — Это-то уж
вы
лучше меня знаете.
— Конечно. Вот потому-то я и не строю себе иллюзий.
— То есть вы теперь мой раб без иллюзий... и я за то без со-
страдания буду попирать вас ногами...
— Сударыня!
— Разве вы до сих пор меня не знаете? Ну да, я жестока —
раз уж это слово доставляет вам такое удовольствие. И разве
у меня нет на это права? Мужчина жадно стремится к облада-
нию, женщина — предмет этих стремлений; это ее единствен-
ное, но зато исключительное преимущество. Мужчина, обу-
реваемый страстью, находится целиком во власти женщины,
и та, которая не сумеет сделать его своим подданным, своим
рабом, более того — своей игрушкой, чтобы затем со смехом
изменить ему, — такая женщина просто неумна.
— Ваши принципы, глубокоуважаемая... — начал я, возму-
щенный.
—?...покоятся на тысячелетнем опыте, — насмешливо
перебила меня божественная, перебирая белыми пальцами
темный мех. — Чем более преданна женщина, тем скорее на-
ступает отрезвление у мужчины, который незамедлительно
превращается в тирана. Напротив того, чем более жестокой
и неверной выкажет себя женщина, чем грубее она с ним об-
ращается, чем легкомысленнее играет им, чем более к нему
безжалостна, тем сильнее разгорается сладострастие мужчи-
ны, тем больше он ее любит, боготворит. Так было от века