Упрощенная HTML-версия
18
Галантные дамы
Андриано, одного из красивейших кавалеров Италии, и, по взаимно-
му согласию, сошлась с ним; муж, обнаружив эту связь (я мог бы рас-
сказать, каким образом, но не хочу затягивать историю) и застав лю-
бовников в постели, приказал слугам своим умертвить их; назавтра
все увидели красавицу и ее прекрасного возлюбленного распростер-
тыми на мостовой у дверей дома, — оба были мертвы и уже остыли;
собравшаяся толпа жалела и оплакивала злосчастных влюбленных.
Родители означенной убитой дамы горько скорбели о ней и так не-
годовали, что вознамерились отомстить за свершенное злодейство со-
гласно обычаю той страны; однако, зная, что покончили с их дочерью
безродные наемные слуги, недостойные обагрить руки столь благо-
родной и прекрасной кровью, решили преследовать за сие преступле-
ние мужа либо по закону, либо иначе, поскольку он зарезал ее не соб-
ственноручно и вменить ему в вину было нечего.
Вот, по моему разумению, нелепый и странный закон, оценить ко-
торый предоставляю я нашим опытнейшим юристам-законоведам,
дабы они разобрали, какое преступление следует считать более тяж-
ким — убийство горячо любимой жены своею рукою или же рукою
подлого наемника? По этой части я много чего мог бы сказать, одна-
ко лучше воздержусь от собственных суждений, полагая их слишком
легковесными в сравнении с выводами сих ученейших мужей.
Рассказывали мне, будто вице-король, прознав о замыслах мужа,
предупредил любовника, а может, и самое даму; однако же роковое
предначертание судьбы все же, к прискорбию, свершилось.
Дама эта приходилась дочерью дону Карлосу д’Авалосу, младшему
брату маркиза де Пескайре; вздумай этот последний поступить тем же
манером с одною из своих любовниц, коих я знаю, он давным-давно
уже лежал бы в могиле.
Знавал я одного мужа, который находился в длительной отлучке,
а потому давно не спал с женою; наконец вернулся он как-то ночью
домой, радостно предвкушая супружеские утехи, и тут-то слуга-со-
глядатай донес ему, что супруга в постели не одна, а с милым друж-
ком; тотчас же выхватил он шпагу, заколотил в дверь и, почти взломав
ее, бросился на жену в твердой решимости убить ее на месте; правда,
сперва намеревался он прикончить любовника, да тот успел выскочить
в окно. Делать нечего, приступил он к жене, а та, по случаю любовного
свидания, столь дивно разукрасилась и прихорошилась, нарядилась