Упрощенная HTML-версия
К О Р О Л И И К А П УС ТА
1 8
с уверенностью, что его не поймут посторонние. Это могучий
и великий код уличного простонародного нью-йоркского жарго
на. Так что, сколько ни ломали себе голову над этим посланием
чиновники почтово-телеграфного ведомства, телеграмма дошла
до Гудвина никем не разобранная.
Вот ее текст:
«Его пустозвонство юркнул по заячьей дороге со всей моне
той в кисете и пучком кисеи, от которого он без ума. Куча стала
поменьше на пятерку нолей. Наша банда процветает, но без круг-
ляшек туго. Сгребите их за шиворот. Главный вместе с кисей
ным товаром держит курс на соль. Вы знаете, что делать.
Боб
».
Для Гудвина эта нескладица не представила никаких за
труднений. Он был самый удачливый из всего американского
авангарда искателей счастья, проникших в Анчурию, и, не будь
у него способности предвидеть события и делать выводы, он едва
ли достиг бы столь завидного богатства и почета. Политическая
интрига была для него коммерческим делом. Благодаря своему
большому уму он оказывал влияние на главарей-заговорщиков;
благодаря своим деньгам он держал в руках мелкоту — второ
степенных чиновников. В стране всегда существовала револю
ционная партия, и Гудвин всегда готов был служить ей, ибо
после всякой революции ее приверженцы получали большую
награду. И теперь существовала либеральная партия, жаждав
шая свергнуть президента Мирафлореса. Если колесо повернет
ся удачно, Гудвин получит концессию на тридцать тысяч акров
лучших кофейных плантаций внутри страны. Некоторые не
давние поступки президента Мирафлореса навели его на мысль,
что правительство падет еще раньше, чем произойдет очередная
революция, и теперь телеграмма Энглхарта подтверждала его
мудрые догадки.