Упрощенная HTML-версия
К О Р О Л И И К А П УС ТА
1 2
и наслаждениям жизни была свойственна ей в большей мере,
чем обычным, заурядным женщинам. Ее душа могла порвать
любые цепи; она была Евой, уже отведавшей запретного плода,
но еще не ощутившей его горечи. Она несла свою жизнь, как
розу у себя на груди.
Из всех бесчисленных мужчин, которые толпились у ее ног,
она, говорят, снизошла лишь к одному. Президенту Мирафло
ресу, блестящему, но неспокойному правителю Анчурийской
республики, отдала она ключ от своего гордого сердца. Как же
это так могло случиться, что она, если верить туземцам, стала
супругой Франка Гудвина и зажила без всякого дела дремотною,
тусклою жизнью?
Далеко простираются тайные нити — через море, к иным бе
регам. Если мы последуем за ними, мы узнаем, почему сыщик
О’Дэй, по прозванию Коротыш, служивший в Колумбийском
агентстве, потерял свое место. А чтобы время прошло веселее,
мы сочтем своим долгом и приятной забавой прогуляться вме
сте с Момусом* под звездами тропиков, где некогда, печально
суровая, гордо выступала Мельпомена**. Смеяться так, чтобы
проснулось эхо в этих роскошных джунглях и хмурых утесах,
где прежде слышались крики людей, на которых нападают пи
раты, отшвырнуть от себя копье и тесак и кинуться на арену,
вооружившись насмешкой и радостью; из заржавленного шлема
романтической сказки извлекать благодатную улыбку веселья —
сладостно заниматься такими делами под сенью лимонных де
ревьев, на этом морском берегу, похожем на губы, которые вот-
вот засмеются.
Ибо живы еще предания о прославленных «Испанских мо
рях». Этот кусок земли, омываемый бушующим Карибским мо
рем и выславший навстречу ему свои страшные тропические
* Шут богов, бог насмешки.
** Муза трагедии.