Упрощенная HTML-версия
Альбом автолитографий «Ленинград» был из-
дан в 1946 году с предисловием замечательного
мастера рисунка и литографии В. М. Конашевича.
Столь яркий образ творца, созданный товарищем-
художником, нечасто встречается в литературе. Эти
слова хорошо известны, но их можно повторить
еще раз. Конашевич писал: «Впервые я увидел его
склоненным над камнем, который он тер, чернил,
скоблил, замазывал тушью и опять чернил всеми
инструментами, которые мог раздобыть. Это была
упорная, настойчивая борьба: он нападал на ка-
мень, стремясь сломить сопротивление неподат-
ливого материала во что бы то ни стало. Меня за-
интересовала эта схватка: захотелось посмотреть,
чего достигнет этот „мучитель камней“. И что же?
Первые же оттиски с его камней показали, что он
сломил упорство материала» .
Анализ Конашевича, сделанный «изнутри», по-
могает увидеть сам процесс работы на литограф-
ском камне, обладающем особенной структурой.
Этот известняк может быть и более мягким, и бо-
лее твердым, его пористая поверхность позволяет
использовать самые разные гравюрные инструмен-
ты, что и делал Каплан. Он увлекался прежде всего
возможностью передать воздушную среду Ленин-
града, влажную, постоянно насыщенную то дождем,
то снегом. Даже если не было осадков, Каплан ри-
совал ночное небо с каплями салюта. Так в изобра-
жении художника сам городской воздух становился
почти одухотворенной материей.
Конашевич проницательно, как истинныймастер,
понял суть сражения Каплана с камнем: «Анатолий
Львович не из тех литографов, которые идут по ли-
нии наименьшего сопротивления: его литографии
не просто рисунки карандашом, такие, какие мож-
но сделать на любой бумаге, только размноженные
литографским способом. Его листы неповторимы
ни в каком другом материале: это подлинные ли-
тографии» .
Альбом «Ленинград», несмотря на большой ти-
раж, давно является библиографической редкостью
и продолжает жить собственной жизнью в самых
разных домах и семейных коллекциях. Изображе-
ния заснеженного или залитого проливным дож-
дем города с едва просматриваемыми знакомыми
зданиями, улицами, набережными стали частью
памяти о прошлом, объединявшем множество лю-
дей. Когда, начиная с 1970-х годов, случился исход
евреев из России, в багаже часто увозили листы из
старого альбома Каплана. И прошедшие десятиле-
тия подтвердили их поразительное воздействие на
мировоззренческое состояние людей, покинувших
Конашевич В. М.
Указ. соч. С. 251.
Там же. С. 252.
Ленинград. Ностальгия существовала, и ее горечь
скрашивали скромные листы, созданные большим
мастером в далекие и тяжкие, еще военные годы.
Свидетельств тому не счесть.
Когда-то я прочитала и запомнила слова акаде-
мика Д. С. Лихачева о том, что в понятие совести,
кроме стыда, должна обязательно включаться па-
мять. Память о прошлом, память, которая форми-
рует культуру, понимание обязанностей и долга
человека перед родителями, перед своей истори-
ей, перед родиной. Я уверена, что осмысленная и
продуманная десятилетняя работа Каплана над се-
риями литографий, в которых сохранилась после-
военная жизнь Ленинграда, его восстановленный
облик, двигалась именно совестью художника, ко-
торый не позволял себе ничего забыть.
Н. М. Козырева,
заведующая отделом рисунка
Русского музея