«Вечера на хуторе близ Диканьки» — первое значительное произведение Николая Васильевича Гоголя (1809–1852), включившее автора в блистательный ряд классиков русской литературы. Восемь повестей, составивших книгу, в настоящем издании представлены вместе с двумя самыми значительными в художественном отношении циклами иллюстраций. Один из них, впервые полностью воспроизводимый вместе с текстом Гоголя, был создан в 1874–1877 годах группой художников-передвижников (В. и К. Маковские, И. Крамской, И. Прянишников и др.), другой был выполнен в начале XX века художниками С. Дудиным и Н. Ткаченко по заказу известного издателя А. Девриена. Тексты заново сверены с первоисточниками, в приложении помещена ранняя редакция повести «Вечер накануне Ивана Купала». Книга снабжена обширными комментариями, а также статьей об истории создания и о литературно-фольклорных источниках повестей.
Иван Николаевич Крамской (1837–1887), Илларион Михайлович Прянишников (1840–1894) и Константин Егорович Маковский (1839–1915) были членами-учредителями Товарищества; Владимир Егорович Маковский (1846–1920) вступил в него в 1872 году. В работе над циклом также принимали участие братья Чичаговы: Михаил Николаевич (1837–1889) и Дмитрий Николаевич (1835–1894), более известные как архитекторы (им принадлежат проекты многих сооружений в «русском стиле», возведенных в Москве и в провинции). Десять иллюстраций в этом цикле выполнены Константином Александровичем Трутовским (1826–1893), популярным в свое время живописцем и графиком, автором многочисленных жанровых картин на сюжеты из крестьянской жизни. Трутовский вспоминал, что увлечение творчеством Гоголя возникло у него еще в ранней юности, в годы обучения в Главном инженерном училище, куда он поступил в 1839 году, причем определяющее влияние на восприятие гоголевских произведений оказал него старший соученик, Федор Михайлович Достоевский: «Он просто открывал мне глаза и объяснял глубину и значение произведений Гоголя. Мы, воспитанники училища, были очень мало подготовлены к пониманию Гоголя, да и немудрено: преподаватель русской словесности, профессор Плаксин, изображал нам Гоголя как полную бездарность, а его произведения называл бессмысленно-грубыми и грязными. Но значение Гоголя было в то время уже так велико, а юность так восприимчива к новым великим талантам, что никакие профессора старого закала не могли затмить для нас образ великого Гоголя. Мы зачитывались его “Вечерами на хуторе близ Диканьки”. Конечно, на нас, юношей, действовала больше внешняя сторона его произведений — его юмор и лиризм».
Комплекты иллюстраций к каждой из повестей Гоголя были выпущены в виде альбомов крупного формата (66,5 х 50 см). Все иллюстрации выполнены в технике цветной литографии и отпечатаны в литографическом заведении В. Е. Маковского в Москве (на полях каждого оттиска указан адрес литографического заведения: «Волхонка, дом Заблоцкой»). Издание финансировал Александр Николаевич Голяшкин (1824–1880), юрист, один из учредителей Волжско-Камского банка в Петербурге. На титульном листе каждого альбома имеется посвящение наследнику-цесаревичу, второму сыну императора Александра II великому князю Александру Александровичу — в будущем императору Александру III. Альбомы выходили не по порядку следования текстов повестей у Гоголя: в 1874 году вышли альбомы «Пропавшая грамота» и «Страшная месть», в 1876-м — «Сорочинская ярмарка» и «Вечер накануне Ивана Купала». К сожалению, издание это осталось незавершенным: вместо восьми выпусков (по количеству повестей Гоголя) вышло только четыре. Очевидно, издание предполагали продолжать, поскольку сохранились четыре литографированные иллюстрации В. Е. Маковского к «Ночи перед Рождеством», выполненные в 1877 году. Три из этих иллюстраций воспроизведены в нашем издании впервые по авторским оттискам (четвертая не включена в книгу, поскольку она представляет собой вариант одной из трех других).
Второй цикл иллюстраций, воспроизведенный в настоящей книге, был создан художниками Самуилом Мартыновичем Дудиным (1863–1929) и Николаем Ивановичем Ткаченко (1866–?) для знаменитого петербургского издателя Альфреда Федоровича Девриена (1842 – после 1918).
В предисловии, открывающем роскошное издание Девриена, увидевшее свет в 1911 году, художники доброжелательно упомянули своих предшественников-передвижников и изложили собственные творческие принципы:
ОТ ИЛЛЮСТРАТОРОВ
«Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород» иллюстрировались многими художниками в целом ряде изданий. Однако, если не считать большого альбома, изданного лет 30 тому назад и посвященного исключительно «Вечерам», все остальные издания, рассчитанные на широкий рынок, оставляют многого желать в смысле опрятности и изящества.
Иллюстрации в большинстве из них по разным причинам, часто несмотря на значительные достоинства, отличаются отсутствием единства и сколько-нибудь определенного плана не только для всей серии рассказов, но зачастую и для одного и того же рассказа, являясь поэтому несколько случайными и слабо вяжущимися с текстом. Многие же из них, благодаря тому, что отправной точкой художниками было взято и утрировано то смешное, что есть в рассказах, на наш взгляд, еще дальше отошли от текста.
Нам давно хотелось попытаться исправить указанные сейчас недостатки рисунков и изданий. Готовность А. Ф. Девриена помочь нам в этом позволила осуществить нашу мысль, а многолетняя совместная работа и знание быта Малороссии давали нам надежду на то, что мы сможем справиться с этой задачей.
А. Ф. Девриен не пожалел затрат для того, чтобы придать изданию красивую внешность и солидность, необходимые для книги, предназначенной для любителей красивых изданий и для подарков.
Представляя теперь вниманию читателей «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород» с нашими рисунками и набросками — углем и пером — мы, конечно, далеки от того, чтобы думать, что они вполне исправляют недочеты прежних иллюстраций. Нам чужда была мысль определить пером и углем во всем богатом разнообразии и полноте красивые образы Гоголя. Мы хотели только дать читателям подходящий, не противоречащий духу гоголевского текста изобразительный материал, правдивый, не сдобренный ни карикатурой, ни шаржировкой и не прикрашенный по-театрально-праздничному, а такой, каким сохранила его наша память от тех лет, когда мы сами жили и росли среди мест и типов, описываемых Гоголем. И если наши рисунки помогут читателю несколько живее перенестись мыслью в ту же среду и обстановку, если те бытовые мелочи и подробности, о которых Гоголь упоминает вскользь и которые мы намечаем определенно, дополнят это, мы будем считать нашу задачу исполненной. Насколько мы подошли к ее решению — судить, конечно, не нам.
С. М. Дудин
Н. И. Ткаченко
